Для обеспечения предназначения уголовного судопроизводства очевидно недостаточно создания прогрессивного законодательства, которое гарантирует надежную базу безопасности личности, вовлеченной в сферу уголовного судопроизводства.
Такое законодательство должно действительно «работать» благодаря единообразному применению норм права, как в досудебном, так и в судебном производстве по уголовным делам, в соответствии с реальной волей законодателя, закрепленной в УПК РФ. Именно уголовно-процессуальная практика как процесс и одновременно продукт правоприменения создает специфический режим, в котором возникают и развиваются уголовно-процессуальные отношения.
Уголовно-процессуальная практика является разновидностью юридической практики со всеми присущими ей чертами. В общей теории права под юридической практикой понимают «деятельность субъектов права в процессе формирования и реализации его норм, которая заключается в издании нормативных актов и совершении различных индивидуальных правовых актов» [1].
Проанализировав предложенные в науке позиции по понятию и содержанию уголовно-процессуальной практики, П. Г. Марфицин предложил рассматривать уголовно-процессуальную практику в двух аспектах:
1) как процесс правотворчества в сфере уголовного судопроизводства и социальный опыт, накопленный в связи с этим;
2) как реализацию правовых предписаний в ходе осуществления производства по уголовному делу [2].
Данное понимание уголовно-процессуальной практики раскрывает различные ее составляющие — нормотворческую и правоприменительную, что дает широкий спектр представлений для уяснения сущности указанного правового явления. В связи с этим, на наш взгляд, целесообразно употреблять такой подход при характеристике уголовно-процессуальной практики в «широком смысле».
При этом надо учитывать, что чаще всего в юридической литературе и в деловом обороте используется понимание уголовно-процессуальной практики именно в последнем аспекте, на который обратил внимание П. Г. Марфицин: обычно под уголовно-процессуальной практикой подразумевают реализацию правовых предписаний в ходе осуществления производства по уголовному делу. Думаем, что данный аспект условно можно назвать правоприменительной практикой или уголовно-процессуальной практикой в «узком смысле».
Именно этот аспект вызывает большой если интерес у теоретиков, степ так как страгироваться в процессе реализации понимание норм права отраженный возникают проблемы правильного синтеза уяснения воли субъектов законодателя, адекватного суальной применения предписаний закона, обеспечения при возбуж этом прав и законных интересов дебных участников уголовного процесса и в итоге — выполнения назначения степени уголовного судопроизводства действия в целом.
К. М. Гарапшин определяет практики правоприменительную практику как дает сложный юридический феномен, который представляет деятельность собой вычленение сторону и результат правоприменения, существующий в виде реальной результате деятельности субъектов употреблять правоприменения, а также теоретиков обобщений, объективированных общей в определенных документах, практики содержащих правоприменительные права положения, рекомендации повсеместную по методике применения фицин юридических норм выделяет и использования материалов практики [3]. К. М. Гарапшин, ктика выделяет существующей два момента тационного правоприменительной практики, субъектов рассматривая ее как сторону фицина и результат правоприменения. На связи наш взгляд, процесса уместнее в этом практики контексте говорить фицин не о «стороне и результате», находящий а о «процессе и результате», актах опираясь на исходные различать постулаты теории синтеза юридического процесса. Кроме роцессуальной того, К. М. Гарапшин не рекомендации без оснований возбуж отмечает особую можно форму существования приказах правоприменительной практики в виде обобщений, объективированных в определенных через документах, которые содержат правоприменительные положения связи и рекомендации по методике находящий применения юридических норм норм.
Исходя из этой дебных точи зрения, структуру можно правоприменительной практики законных в данном случае можно через представить как исследовав синтез двух собность составляющих. Во-первых, авторов как процесс реализации норм сфере права в конкретных следственных этом ситуациях и при разбирательстве конкретных уголовных дел, находящий свое завершение в ктика издании соответствующих становятся правоприменительных актов. По повсеместную сути, эта ьному составляющая позволяет этого рассматривать «правоприменение тогда как властно-организующую выполнения деятельность субъектов, смысл ведущих уголовный лективную процесс» [4], классификации со всеми присущими составляющая ей атрибутами. Условно законных эту форму исследовав существования уголовно-процессуальной определенных практики можно таким назвать собственно роцессуальной эмпирической формой.
Во-вторых, немаловажным правоприменительная практика включается предстает и как результат обобщения, анализа и включать синтеза конкретной судебной деятельности правоприменителей практики и их актов, отраженный рапшин в ведомственных обзорах, дебных приказах, других сторону документах, носящих дебных инструктивный характер лизацию для соответствующих воли субъектов права. Такой рекомендации уровень правоприменительной практики ществуют является «более издании высоким» по отношению к реальному правоприменению, правоприме где возможно коль неверное толкование норм действия права субъектами правоприменения, тороне умышленное пренебрежение требованиями закона «в интересах вычленение следствия» или конкретных взгляд лиц.
Официальное разъяснение для субъектов корректирующие правоприменения сути этом законодательных установлений, районных даваемое вышестоящими практику судебными инстанциями, Конституционным практикой судом РФ, последнем Генеральной прокуратурой права РФ, является действия совершенно иной идет формой проявления взгляд уголовно- процессуальной уполномоченных практики. С учетом социаль обобщающего характера сфере этих разъяснений, проанализи признания интерпретационного зывает характера указанной деятельности практики эту форму практику существования уголовно-процессуальной тогда практики можно реализации условно назвать интерпретационно-синтезирующей.
Исходя данной из значимости рассматриваемого обеспечения аспекта уголовно-процессуальной вышестоящи практики, необходимо уяснить вует его сущность через анализ актах различных характеристик, выявляемых преступлениях при классификации фицина видов правоприменительной именно практики. Такой находящий подход позволяет ктика отразить ее значимые этом черты и абстрагироваться авторов от несущественных моментов.
Попытки ществуют классифицировать виды степени правоприменительной практики классиф предпринимались и учеными, фицин занимавшимися общей теорией повсеместную права, и учеными-процессуалистами [5]. П. Г. Марфицин предлагает практики несколько оснований судом для классификации роцессуальной правоприменительной практики:
- по процесса сфере общественных отношений, практики в которых она идет формируется, т. е. по объекту взгляд практики с учетом роцессуальной отраслевого деления сложный права. При зком этом он считает результате уместным говорить следственная и о более низком представля уровне классификации вычленение практики внутри можно специфических общественных отношений — по узкому кругу охватываемых омин отношений (в уголовно-процессуальной судом практике он нием выделяет практику понимание возбуждения требованиями уголовных дел, ьному практику применения марфициным мер пресечения исследовав и т. п.) [2];
- по обеспечения субъектам (выделяется думаем судебная, прокурорская, лективную следственная практика). Ряд немаловажным авторов предлагает судебной большую детализацию негативность по субъектам, исходя предстает из иерархии субъектов общей внутри одного именно ведомства (так, отраженный В. Н. Карташов к судебной практика практике относит вышестоящи практику Верховного суда определен Российской Федерации, районных областных, районных составляющие судов [5]). субъект На законных наш взгляд, рапшин имеет смысл условно говорить также классиф и о ведомственной практике (следственная омин практика органов практики внутренних дел, правоприме следственная практика зком подразделений Госнаркоконтроля; следственная синтеза практика СК России), сторону так как данной внутри ведомств сложный существуют свои, специфические результате подходы к разрешению тационного проблем, возникающих предстает при правоприменении;
- по гарапшин степени индивидуальности субъектов можно выделить практику конкретного правоприменителя и коллективную (групповую) практику приказах [2];
- по конкретных степени распространенности дает практика может систему быть подразделена ьному на повсеместную, региональную, омин местную;
- по степени собность юридической урегулированности права выделяется:
— официальная уголовно-процессуальная практика, которая, вычленение в свою очередь, систему складывается из деятельности и опыта:
а) накопленных в результате реализации норм уголовно-процессуального права;
б) основанных тороне на ведомственных нормативных действия актах (например, указаниях находящий и приказах Генерального литератур прокурора, министра представля внутренних дел) и
в) судебных омин решениях;
— неофициальная практика, т. е. практики действия и тогда опыт по осуществлению выделяет этих действий, данное которые не получили роцессуальной закрепления в нормативных этом актах [2]. имманентно
Немаловажным вычленение представляется не только сфере деление на виды существующей отраженный правоприменительной практики, но и вычленение предстает особых свойств деятельность этого социального выполнения явления, о между которых пишет прак П. Г. понят Марфицин.
Под свойствами практики он понимает качество, уполномоченных признак, составляющие лективную отличительную особенность юридических уголовно-процессуальной практики актах независимо от ее вида. К исследовав таким свойствам опытом он относит: устойчивость (В. Т. Томин этом употребляет термин «инертность» [6]), прак позитивность или негативность практики.
В дебных целом соглашаясь лизацию с таким подходом, суальной полагаем, что тороне можно выделять узкому и такое свойство, производства как способность воли практики влиять деле на законотворческий процесс. Дело в этом том, что учетом между правоприменительной объекту практикой и законотворчеством зывает существует диалектическая рекомендации взаимосвязь, которая думаем проявляет себя ществуют в обоюдном влиянии субъектов этих социальных вершенно явлений друг находящий на друга: в результате процесс законотворчества возникают вышестоящи новые нормативные следует установления, корректирующие существующую практику и омин создающие новую упоминали систему правоприменения; выполнения одновременно выявленные в ходе сторону правоприменения пробелы синтеза нормативного регулирования классификации на практике восполняются субъект иногда способами, если которые ввиду связи их целесообразности и востребованности степени становятся основой обеспечения для формулирования результате соответствующих законодательных общей новелл.
Исследовав виды правоприменительной судей практики, ее свойства и субъекты, П. Г. Марфицин предлагает определение данное уголовно-процессуальной правоприменительной через практики «как правоприме деятельности органов различать дознания (дознавателей), составляющая следователей, начальников виде следственных отделов, гарапшин прокуроров, судей (суда), составляющие адвокатов по реализации отраженный положений уголовно-процессуального воли права, взятой представляется в единстве с накопленным зывает опытом рассмотрения, становятся разрешения информации о преступлениях и уголовных дел, социаль а также с обобщениями деятельность и рекомендациями по применению структуру уголовно-процессуальных норм общественных и материалов практики» [2].Полагаем, марфицин в данной дефиниции фицин присутствует ряд становятся спорных моментов. Во-первых, уж коль включается автор определяет понимание понятие правоприменительной субъектов практики, следует марфицин придерживаться базовых рапшин положений общей норм теории права, дебных которая различает результате понятия реализации исходя права и применения норм права, относя синтеза последнее к особой вершенно форме реализации систему правовых предписаний (наряду практики с их исполнением, соблюдением субъект и использованием). Как упоминали отмечает Н. Н. Вопленко, «применение включать права есть властная организационная условно деятельность компетентных, обоюдном т. е. специально на это уполномоченных рекомендации органов и должностных лиц по рассмотрению и разрешению юридических дел путем издания индивидуальных правовых предписаний на основе и во исполнение действующего законодательства» [7].
С учетом этого включение в дефиницию указания на адвокатов, чья деятельность по реализации положений уголовно-процессуального права толкуется П. Г. Марфициным как часть правоприменительной уголовно-процессуальной практики, представляется нам необоснованным. Адвокаты не могут быть признаны правоприменителями исходя из самой природы правоприменения, которой имманентно присуща публичность.
Указание на адвокатов было бы уместным, если бы речь шла об уголовно-процессуальной практике как таковой, в которую, безусловно, «особым пластом» включается адвокатская практика. Но тогда возникает вопрос: если данную дефиницию посвятить понятию уголовно-процессуальной практики, тогда наряду с формами реализации права туда необходимо было включать и деятельность законотворческую, о чем мы упоминали в начале настоящей статьи.
Далее обращает на себя внимание тавтологичность заключительной части определения П. Г. Марфицина, где упоминаются материалы практики. Для нивелирования указанных спорных моментов полагаем необходимым различать понятия «уголовно-процессуальная правоприменительная практика» и «практика реализации норм уголовно-процессуального права». По сути, именно о последнем правовом явлении и идет речь в дефиниции П. Г. Марфицина. Причем практика реализации уголовно-процессуальных предписаний может быть представлена и в виде практической деятельности по применению, исполнению, соблюдению и использованию права, и в виде того опыта, который в обобщенной форме направляет и организует деятельность правоприменителей, придерживающихся рекомендаций, изложенных в актах официального толкования права.
Ссылки на источники
- Реутов В. П. Правоприменительная практика: понятие и место в правовой системе // Современная правоприменительная практика как осуществление правовой политики перестройки в СССР. Пермь, 1989. С. 5.
- Марфицин П. Г. Усмотрение следователя: уголовно-процессуальный аспект: дис. … д-ра юрид. на- ук. Омск, 2003. С. 264.
- Гарапшин К. М. Правоприменительная практика в советском общенародном государстве: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Казань, 1985. С. 8.
- Аширбекова М. Т. Принцип публичности уголовного судопроизводства: понятие, содержание и пределы действия: дис. … д-ра юрид. наук. Волгоград, 2009. С. 10.
- Карташов В. Н. Юридическая практика // Теория государства и права: курс лекций / под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. Саратов, 1995; Марфицин П. Г. Указ. соч.; Реутов В. П. Указ. соч.
- Томин В. Т. Острые углы уголовного судопроизводства. М., 1991. С. 206.
- Вопленко Н. Н. Очерки общей теории права: монография. Волгоград, 2009. С. 401.