Семинар курса «Философия и методология науки и техники»

Генрих Саулович Альтшуллер совершенно справедливо определил философскую диалектику в качестве основы ТРИЗ, несмотря на неудачный первый источник из его списка рекомендованной литературы [1]. Один из вариантов системного изложения диалектики уже был, к тому времени, опубликован авторским коллективом научных сотрудников Института философии АН Казахской ССР [2], продолживших традиции советской школы диалектической логики М. М. Розенталя [3] и Э. В. Ильенкова [4, 5], укоренённой в методе восхождения от абстрактного к конкретному Гегеля – Маркса [6]. Собственной формой изобретательской задачи, отличающей её от неизобретательской задачи того же самого предметного содержания, является противоречие – взаимоисключающие и равноправные требования к одной и той же технической системе [1].

Вдумчивое внимание к диалектике возникло и в системе креативной педагогики непрерывного формирования творческого мышления (+ТРИЗ), созданной М. М. Зиновкиной [7]. Её проблемно-алгоритмическая система активного обучения представляет собой технологическую и педагогическую модернизацию традиционного диалектического метода восхождения от абстрактного к конкретному, позволяя формализовать последовательность переходов между собственно творческими формами мышления, высвобождая мышление от необходимости постоянно повторять выполнение рутинных формально-логических операций перехода [7]. Состоялось и технологичное продолжение традиции сократовских диалогов Платона в концепции многомерных эвристических диалогов Р. Т. Гареева [7].

Но разве возможна не развивающаяся причина развития? Если нет, то почему само отношение между противоположностями должно сводиться всякий раз только к «двумерной» схеме одновременности единства («конкретного тождества») и борьбы («диалектического взаимоотрицания»)? Быть может «единство и борьба противоположностей» является неподвижной «движущей силой и причиной» прогрессивной эволюции природы, творческой практики и теоретической формой творческого мышления? Для решения этих вопросов обратимся к такому мощному интеллектуально-творческому ресурсу, как история философии.

Зенон Элейский являлся не только одним из основателей диалектики, но и первым критиком той её формы, которая до настоящего времени принимается «по умолчанию» в качестве если и не единственно возможной, то, по крайней мере, исходной формы диалектического противоречия вообще. Присмотримся внимательнее к его апории «Стрела» с принятием предположения о непрерывности пространства и времени, что приводит к абстракции точки, лишённой объёма, и мгновения без собственной длительности.

Чем летящая стрела существенно отличается от покоящейся? С позиций обыденного подхода, летящая стрела отличается от покоящейся тем, что в один момент времени она занимает одно место, а в другой – другое место. Но если летящая стрела занимает (и только занимает) определённое место, то значит, она покоится в нём, как и во всех остальных местах своего пути в другие мгновения времени. Сумма отсутствий движения не даст в итоге никакого движения. Если движение ничем не отличается в одно мгновение времени в данном месте от своего отсутствия, то движения, по сути, нет. Следовательно, необходимо пойти на рискованное предположение того, что летящая стрела не только находится в данном месте в данное время, но и начинает переставать находиться в нём: мгновения, лишённого длительности, не хватит для того, чтобы стрела переместилась в другое место, но его достаточно для того, чтобы она утратила ту полную определённость своего местоположения, которую она бы имела, если бы она покоилась.

Казалось бы, все трудности преодолены, и мы можем заявить, что движение отличается от покоя внутренним противоречием. Однако противоречие действительно есть в той мере, в какой оно порождает новые формы синтеза между приходящими в непрерывно обостряющийся конфликт противоположностями, а противоречие перемещающегося тела, которое находится и одновременно не находится в данном месте, «разрешается» его переходом в другое место, в котором противоречие полностью воспроизводится в той же самой форме. Двигаться с постоянной скоростью – всё равно что не двигаться ни с какой. Дело в том, что существенное отличие движения от покоя возникает тогда, когда происходит не просто изменение местоположения тела в пространстве в течение времени, а изменяется сама способность тела менять своё положение в пространстве. Внутреннее «противоречие» механического перемещения не самодостаточно и не способно к саморазвитию, а является всего лишь количественной стороной саморазвивающихся форм движения материи (физической, химической, биологической), обладающих более системным и внутренне упорядоченным противоречием, чем плоское и прямолинейное столкновение утверждения и отрицания.

Двумерное отношение единства и борьбы между противоположностями не может являться даже начальной формой противоречия и представляет собой не самостоятельный исходно-простейший вариант противоречия, а только его собственную сторону, которая выводится в качестве необходимого следствия из насыщенной различными качествами внутренне неотъемлемой системности противоречия.

Способность к механическому перемещению изменяется в силу не внутренне механических, а внешних, по отношению к механическому движению, источников энергии. В этом состоит одна из причин того, почему в ТРИЗ вводится понятие «веполь» и широко используются справочники физических, химических и биологических эффектов даже при решении технических противоречий механических систем. Но формулировки изобретательских задач чаще всего даются как прямолинейное столкновение противоположных технических требований, которые укладываются в «прокрустово ложе» единства и взаимоисключения.

Из-за превратного понимания противоречия в качестве всего лишь единства и борьбы противоположностей вытекает неоправданно обеднённое понимание изобретательской задачи. В результате этого изобретательские задачи решаются не универсальными методами, а единичными остоумно-интуитивными эмпирически-случайными догадками (таблицы частных приёмов решения изобретательских задач). Но ведь в современной концепции индуктивного познания доказано, что если исходить из описания только единичных явлений, то невозможно на их основе предсказать другие новые единичные явления, минуя при этом универсальные обобщения (научные, математические формулировки законов) [9]. Иначе мы будем ставить изобретательские задачи всегда только подобные уже поставленным и решённым по счастливой случайности.

Есть предварительные формулировки законов развития технических систем, но они больше походят не на объяснение, а на описание некоторых эмпирических регулярностей технического развития прошлого. Однако не сами объективные законы развития технических систем являются законами изобретения этих систем и причиной открытия этих же самых законов, как не является закон всемирного тяготения причиной его открытия.

Поскольку «двумерное противоречие» является частью диалектического противоречия, способного порождать новые формы своего разрешения, то искомый вариант противоречия должен не исключить традиционный и привычный, а включить его в качестве собственной части в преобразованном виде.

Обратимся к классической парадигме философской проблемы 19–20 в. в., – к одному из поучительных образцов того, как возможно формулировать и решать проблемы в общей форме, давая при этом критический анализ.

Как возможно возникновение новой стоимости? Маркс формулирует проблему возникновения новой стоимости как апорию: прибавочная стоимость должна возникать «в сфере обращения и в то же время не в сфере обращения» [10]. Это противоречие, по Марксу, может получить своё решение, если мы откроем на рынке товар, который представляет собой конкретное и напряжённое, совпадение таких противоположностей, как производство и потребление (и само потребление которого непосредственно являлось бы в то же время производством) [10]. Таким товаром, казалось бы, является способность человеческого тела к целесообразной затрате собственной энергии, когда результат превосходит то, что было затрачено в процессе его получения. Конечно, в этом случае потребление «рабочей силы» совпадает с непосредственным действительным производством, а потребление рабочим условий отдыха означает производство его способности к работе. Но поскольку целесообразная деятельность человека не является врождённой, а организована посредством знания, то на роль товара, само потребление которого означает производство прибавочной стоимости, может с большим успехом претендовать знание. Однако ведь и знание не является врождённым, а должно быть когда-то впервые открыто трудным и таинственным усилием человека над самим собой и совместно с другими.

Поэтому первоистоком всего нового, в том числе и новой стоимости, следует признать творчество, которое неотъемлемо и неотменимо многомерно, не вмещаясь в плоскость двумерного отношения единства и борьбы между противоположностями, как не вмещается оно и в попытку измерить его определённым количеством «рабочего времени».

Главной мерой творческого труда, в отличие от репродуктивной деятельности, является индивидуальная неповторимость самого человека, творящего новое. С позиции индивидуально-личностной неповторимости результаты творчества различных людей несоизмеримы друг с другом и несводимы к количеству рабочего времени. Оттого-то одно из самых сильных и трудных решений в теории и практике жизненной стратегии творческой личности (вариант ЖСТЛ-3-Б) [11] Г. С. Альтшуллера заключается в отказе на предложение работы, связанной с большой зарплатой, перспективой карьеры, привилегиями, близостью к источникам власти, как и в постановке ещё более трудной, новой и творческой задачи с целью не расслабиться в ответ на публичное признание тебя победителем или побеждённым.

Итак, в ходе поисков товара, производящего в самом его потреблении, мы вышли на то, что выходит за пределы экономики и является её внеэкономическим первоистоком, который не вмещается в «двумерие» отношения единства и борьбы противоположностей. Проблема, сформулированная как единство и борьба противоположностей, не является надёжным критерием, точно указывающим на решение или, по крайней мере, на направление писков его. Необходимо в само отношение между противоположностями ввести дополнительные «измерения» (самообращённые определенности, «параметры»), но не на путях концепции многополярности, наиболее эффективный вариант которой был изложен В. В. Ленским и А. Г. Кочневым [12]. Что толку увеличивать число противоположностей (полярностей), если оставить неизменным сам «двумерный» характер отношения между ними?

Часто смешивают противоположности, как максимально различающиеся, устойчиво равновесные стороны, с самими характеристиками, «параметрами» внутренне неравновесного отношения между ними. Но ведь даже в традиционной диалектической трактовке единство и борьба – это не сами противоположности (крайние различия), а неотъемлемые характеристики отношения между ними, так что даже и парные противоположности не исключают многомерного отношения между собой.

Мы обосновали недостаточность традиционного истолкования категории диалектического противоречия для объяснения развития, использовав собственные средства этого истолкования и получив от них же самих теоретическое право на новое предположение о структуре диалектического противоречия, которое обязано не быть простым следствием традиции.

Так как противоречие является движущей силы развития только при одновременном наличии всех своих необходимых объективных определений, то противоречие не может участвовать в их первоначальном становлении друг из друга. Способом, каким одно рефлективное определение противоречия трансформируется в другое, является обращённость его внутренней неравновесности в себя как своё иное.

Первая же неравновесная «виртуальная» возможность, предоставленная самой себе, ввиду своей одиночности не может подчиняться ни закону больших чисел, ни причинно-следственному закону, который является условием сохранения самого закона сохранения. В ситуации беспричинности, как отмечал Н. В. Клягин [13], возможно одномоментное несохранение самого закона сохранения Бытия, которое находится за пределами Вселенной. Это нарушенность на мгновение самого закона сохранения, когда на краткое планковское время беспричинно сошлись и провзаимодействовали несовместимые, противоположные сферы бытия, являлось рождением начала нашей Вселенной – сингулярности, – одиночного следа, который объединил в себе противоположные свойства несовместимых ни в чём его «родительских» бытийных сфер [13]. Вселенная возникла в результате взаимодействия противоположных сфер бытия, поэтому всё новое в ней возникает тоже как противоречие и в результате него (изобретения в том числе).

Началом самообращённых определений противоречия является внутренне неравновесная одиночная случайность действует в любое мгновение по типу неравновесных автоколебаний (пример – «квантовая струна»). Наиболее адекватной смысловой моделью этого первоначального «параметра» противоречия является такая исходная форма мышления, как эвристический вопрос, который не задаёт направление поисков ответа, но сообщает о недостаточности того знания, но основе которого он поставлен.

Предоставленная только себе одиночная и неравновесная самоотрицательность распадается на множество противоположностей, которые входят в состав отрицательности не сами, а только своей дополнительностью друг другу.

Дополнительность внутренне разнородна и несамоприменима: она – неопределённо множественная возможность определяться только всем иным и внешним ей. Дополнительность сама нуждается в том, чтобы быть дополненной совершенно иным рефлексивным определением, но таковым «дополнением» самой дополнительности не может быть и предстоящая ей отрицательность, так как отрицательность и дополнительность не могут ни отрицать, ни дополнять друг друга: они – только лишь частичные целостности, не способные образовать полную цельность даже при их взаимном объединении. Обращённость дополнительности в себя – это не отрицательность и не сама дополнительность, а такое иномерное им рефлексивное определение, как снятие.

Снятие не только не лишает самостоятельности собственные случайные предпосылки, а помогает своим предпосылкам преодолевать ту их ограниченность, которую они имели в ситуации их досистемного, внешнего, случайного взаимодействия друг с другом. В снятии своей предпосылочной ограниченности каждая конкретно-единичная случайность приобретает свою полную самостоятельность по отношению ко всему системному целому.

Самообращённость снятия случается как полагание самостоятельности каждой конкретной случайности. Полагание системой неограниченно случайной, спонтанной активности каждого своего индивидуализированного момента реализуется через кризис самого беспорядка как закономерное восстановление условия полной индивидуальной самостоятельности по отношению к системе.

Положным оказывается само полагание (активное восстановление) индивидами их же собственной системы взаимосвязей друг с другом. В этой бытийной пред-положности сущностно случайная, непреформированная активность версальных индивидуальностей предстаёт навечно перешедшей в равное только себе неизменное проявление бесконечного бытия, а случайности обретают объективную видимость изначально предопределённых событий.

Рефлексивно обращённое в свою бесконечную видимость бытие оборачивается вне-положностью индивидуальностей друг другу и всей бесконечной системе. Бесконечная система бытия сама низводит себя до положения одностороннего момента в событиях каждой индивидуальности, а индивиды активно отстраняют себя от своего же всепроникающего взаимодействия друг с другом. В каждой неповторимо-конкретной индивидуальности есть все свойства бесконечной системности бытия, но во всей его бесконечной системе нет того, что есть в каждой отдельно взятой индивидуальности. Эта продуктивно-системная неразрешимость каждой индивидуальности является последней, седьмой рефлексивной мерой структуры, обладающей могуществом быть порождающей причиной возникновения нового и причиной развития себя, приводя к развитию самого закона развития.

Итак, если изложена необходимая для саморазвития противоречия система его одновременных и неотъемлемых рефлексивных «параметров», то её размерность оказывается не только не равной двум («единство» и «борьба»), но и не совсем целочисленной – более шести, но менее семи, так как момент системной и продуктивной неразрешимости каждой конкретной индивидуальности означает неполную цельность не только её самой, но и незавершённость, нецелостность и открытость даже бесконечного и вечного бытия, в котором вечно случается беспричинно нечто новое, вроде сингулярности в начале рождения нашей Вселенной. Седьмая мера фрактальна, дробна: численное значение размерности открытой структуры (незавершимой «седьмой» меры) диалектического противоречия можно предположить равной пропорции «золотого сечения» (приблизительно 62 % сбывшегося и 38 % «незавершёнки»: с одной стороны, можно жить и в таком не полностью устроенном мире, а с другой, в нём есть что доделывать и о чём можно только догадываться). Ведь в соответствии с «золотым сечением» устроено не только сознание, но и сама Вселенная, а также и бесконечное бытие за её границами, имеющее неоднородную, «ячеистую» структуру. Именно благодаря такой фрактальной, нецельной размерности понятие диалектического противоречия будет содержать достаточную информацию о выборе нужного направления поисков нового решения изобретательской задачи, но не будет жестко и однозначно предопределять это решение.

Первый свой опыт по применению категории диалектического противоречия в объяснении причины прогрессивного (ароморфозного) саморазвития живой природы я опубликовал в 1983 году [14]. Мне показалось интересным применить традиционную формулировку противоречия, не допускающую возможности своего разрешения, но на удивление этот опыт оказался удачным благодаря интуитивному использованию работающих, однако не сформулированных, параметров самого отношения между противоположностями. Покажу это на примере.

На определённом этапе эволюции жизни безусловные, врождённые рефлексы исчерпали свои ароморфозные возможности, вследствие чего возникла необходимость в таком незапрограммированном, пластичном поведении, которое бы быстро перестраивалось, в индивидуальном порядке, в соответствии с текущими изменениями окружающей среды. В эволюции доразумной жизни имеет значение только то, что передаётся потомству через врождённую программу поведения, но условный рефлекс перестаёт быть собой, динамично перестраивающимся, если его закодировать во врождённой программе. Условный рефлекс или невозможен, или не имеет никакого эволюционного значения. Следовательно, условный рефлекс должен передаваться потомству во врождённой программе и в то же время не во врождённой программе. Именно таковой формой наследования является инстинкт подражания: С одной стороны, он, как и всякий инстинкт, закодирован во врождённой программе, а с другой стороны, его предназначением является подражание условно-рефлекторному поведению, которое не «записано» ни в какой врождённой программе.

Если бы я использовал в поиске решения только формально приписанные противоречию параметры («единство» и «борьбу»), то никогда бы не решил эту изобретательскую задачу, которую доразумная жизнь давно решила в результате своей творческой эволюции (ароморфоза). Впоследствии я обнаружил параметры действительно адекватной формулировки противоречия жизни, незаметно помогавшие мне решить изобретательскую задачу эволюционной биологии в её, казалось бы, заведомо неразрешимой форме.

Самопротиворечие жизни – это усиливающая себя внутренняя неравновесность приспособительной формы незапрограммированной изменчивости наследственной программы, расширенно воспроизводящей себя в круговороте веществ, который создаёт необходимые предпосылки своего возникновения в качестве результатов своего же собственного функционирования. Живое противоречие – «сверхмашина», совершенствующаяся из-за собственных случайных поломок (мутаций) и увеличивающая собственную энергию в результате своей же работы.

И наконец, пример исчезающее-малой изобретательской задачи из языка – как и благодаря чему решается внутрилингвистическое противоречие между правилами письменного языка и нормами непосредственно речевой интуиции? По правилам русского писменного языка в слове «обесп(е)чение» ударение надо ставить на 2-м «е», но большинство, зная это, предпочитает «делать» его, повинуясь интуиции речевой стихии (слово-то длинное и «неудобное»), на 3-м «е» (т. е., «обеспеч(е)ние»). Нужно обратиться к такому творческому ресурсу языка, как поэзия, предпочитающая заменять «и» на почти полное его отсутствие – на мягкий знак (вдохновение-вдохновенье). А теперь произнесите вслух «обесп(е)ченье» (слово сократилось, ничего не потеряв) для того, чтобы убедиться в том, что теперь ударение хочется поставить именно там, где оно должно быть. Бесконечно-смысловая выразительность и творческая неопределённость языка есть благодаря тому, что разных исходных типов элементарных приёмов переосмысления привычного значения слов (тропов смысла) именно семь, а с семипараметрической системы начинается эффект бесконечного континуального множества производных форм и явление неравновесной творческой неопределённости.

А эвристический тест из парадоксальных вопросов и странных загадок по философии нужно создавать для всех, но ориентируясь при этом на самых маленьких и самых стареньких: в первом случае пока почти ничего не знаешь, а во втором уже почти всё забыл, так что в любом случае имеется повод задуматься с целью догадаться. Такой тест опирается на стремление человека самостоятельно принимать решения в условиях не до конца предопределённого мира и не полностью определённого знания о нём.

Из смыслового «аккорда» лекции о структуре одновременных рефлексивных моментов противоречия, вытекает определённая структура семинара, который следует почти сразу же после лекции (лекция и семинар по 2 ак. ч. без перерыва между парными часами).

Имеет смысл изложить креативную структуру этого семинара, отклоняясь от «блочных» правил так, чтобы не только не разрушить их, но углубить понимание их смысла в форме, в которой сами эти 8 блоков [7] преображаются в непрерывное и структурированное многообразие. Без множества правомерных альтернативных отклонений от правил погибнет их смысл.

1) Блок мотивации. Блок саморазблокировки как метамотив преображающего преодоления мотивации, или: свободу – фантазии! Ведь мотивы – внутренние, субъективные аналоги внешних причин, которые, без должного усилия человека над самим собой, превращают человека в их собственную марионетку. Между тем, человек становится причиной себя (т. е. свободным), когда преодолевает свою определяемость не только внешними обстоятельствами, но и своими внутренними мотивами и страстями, преображая их инерцию в энергию поиска себя лучшего, чем он уже есть. Способ, каким этот поступок моделируется и создаётся в мышлении, является эвристический вопрос, напрямую вызывающий действие свободы, которая прежде, чем стать свободой мысли и чего другого, должна сбыться для себя. В качестве эвристического начала подойдёт доделанный до своей необузданной свободы «дикий» вопрос: «Как возможен вопрос о возможности вот этого же самого вопроса?». В стиле самого же этого вопрошательного блока следует переход к иному: «Если вопрос так уж хорош в качестве собственной формы творческого мышления, то почему он не может не превратиться во что-то иное?» Однако при вникновении в вопрос Вы встречаетесь с таким его «своим иным», как противоречие, которое он сам порождает вместе с собой: вопрос невозможно определить ничем иным, чтобы адекватно выразить его неравновесную неопределённость, но в то же время вопрос невозможно вообще определить посредством его самого (т. е. адекватно) из-за его собственной неопределённости. Методическое обеспечение блока – концепция многомерных эвристических диалогов Р. Т. Гареева [8] и первая часть расширенного варианта моего «Эвристического задачника по философии» (смотр-конкурс педагогических изобретений-2015; краткое описание [15])

2) Блок творческого разогрева. Блок преобразующего себя противоречия: адекватное понимание диалектического противоречия в качестве творческой формы мышления возникает только тогда, когда его осваивают в качестве процесса проблематизации самого способа ставить изобретательские задачи. Если собственные различные меры противоречия равноправны и одновременны, то почему изложение структуры противоречия должно обязательно начинаться только с одного из них? Мы вновь вернулись к задаче переизобрести заново само противоречие, но как направленное на возникновение нового и более интенсивного синтеза противоположных друг другу предположений о структуре диалектического противоречия. Методическое обеспечение данного блока: учебное пособие В. А. Светлова [9] и все вторые пункты второй части расширенного текста авторского «Эвристического задачника по философии».

3) Теоретический блок. Блок континуума множества гипотетико-индуктивных методов познания как систематизация множества альтернативных друг другу научно-теоретических гипотез. Догадка о континуальности творческого мышления и методов познания. А почему в ТРИЗ не должен быть континуум изобретательских методов? Обеспечивается третьими пунктами второй части «Эвристического задачника».

4) Блок содержательной части 1. Гипотетико-индуктивный метод науки и диалектический метод философии – смысловой «аккорд» высказываний, получающих свою доказуемость в момент их утверждения друг другом. Категория противоречия, как «головоломка», становящаяся ключом к расшифровке изобретательских задач природы. – Эволюционным началом жизни является белковый гиперцикл, в котором белки выполняют одновременно функции автокатализатора и автореферентной матрицы. Противоречие этих функций разрешается включением в жизненный процесс ДНК, любое случайное изменение структуры которой способно к самоудвоению. Интенсификация процесса самоудвоения привело к необходимости воспроизведения первичной органичноподобной внешней среды в качестве внутренней – возникает клетка. Противоречие между непрерывностью расширенного самовоспроизведения и ограниченным количеством веществ на планете разрешается возникновением круговорота веществ между гетеротрофами и фотоавтотрофами. Эволюционное усложнение одноклеточного строения привело к конфликту между питанием и размножением: чем проще устроено одноклеточное, тем легче ему самоудвоиться путём деления, но тем ему труднее в поиске питательного субстрата. Это противоречие не может вместиться в пределах одноклеточного индивида, но и не может разрешиться через его поляризацию множества одноклеточных, так как жизнь только питающихся не более возможна, чем жизнь только размножающихся. Возникает многоклеточное существо, в пределах которого такая поляризация допустима ввиду непосредственного обмена веществ между клетками. Но сложность многоклеточного приходит в конфликт с мутационной изменчивостью: чем сложнее устроено многоклеточное существо, тем вероятнее его гибель из-за мутаций, являющихся в то же время необходимыми для жизни. Выход – сделать случайную наследственную изменчивость более управляемой, опосредствованной и косвенной, что достигается путём возникновения диплоидности, рецессивности мутаций и комбинаторной случайной изменчивости (половой способ размножения). При достижении предельной сложности морфологического строения многоклеточных живых существ возникает необходимость в таком поведении, которое могло бы перестраиваться индивидуально по ходу жизненной ситуации и организовывалось бы не столько врождённой информацией, сколько информацией об изменениях самой окружающей среды. Условный рефлекс, как «жизненный опыт», может что-либо значить, если передаётся потомству по наследству посредством генетической программы, но он, закодированный в генетической программе, перестаёт быть собой, превращаясь в безусловный. Он должен передаваться по наследству в генотипе и в то же время вне него. Такой формой наследования, одновременно удовлетворяющей этим противоположным требованиям, является инстинкт подражания. Инстинкт подражания не содержит критерия вреда и пользы подражаемому поведению, что приводит к кризису полного вымирания сложные формы жизни. Выход – уравновесить подражание противоположным инстинктом пресечения всех отклонений от стадного стереотипа поведения. Кризис сменяется временным эволюционным застоем, который преодолевается возникновением суггестии – врождённой способности сигнально заменять у окружающих одни формы поведения на другие. Суггестия позволяет осуществить орудийную деятельность, но оборачивается полным вымиранием (через суггестивный инстинкт можно навязать самые гибельные формы поведения). Это последнее противоречие может разрешиться только блокадой той части генетической программы, которая упорядочивает и ограничивает поведение и деятельность. Беспомощные от природы существа вынуждены будут совместно создавать искусственную программу упорядоченного поведения и деятельности. Способность создавать искусственную программу поведения – разум, а сама искусственная программа – текст и культура в целом. Ввиду своего неврождённого, свободного характера человеческая деятельность способна, в отличие от природы, к бесконечно развивающемуся усложнению и дарит возможность понять эволюцию природы как приводящую к возникновению мыслящих и способных понять всё это существ, преобразующих заново всё это, только что описавшее себя благодаря им.

Соответствует вторым и третьим пунктам второй части «Эвристического задачника по философии».

5) Блок психологической разгрузки. Блок разгрузки на философском семинаре для аспирантов обязан и волен быть не только психологическим. Эту роль разгрузки лучше всего играет самоирония – шутка о себе же самой: «В каждой шутке есть только доля шутки, потому что всё остальное в ней – правда», – что, впрочем, тоже ведь только шутка. А её «доля правды» заключается в том, что ни одной из всего множества противоположных друг другу гипотез невозможно назначить ни нулевой степени истинности, ни полной её степени. Моя убеждённость в вопрошательном начале творчества тоже нуждается в иронии поэта М. А. Светлова: «Вопросительный знак – это состарившийся восклицательный!»

Личное остроумие, на котором только и держится этот блок, внезапно настигает тебя именно в те моменты, когда ты к нему не стремишься и не стараешься непременно пошутить.

6) Блок содержательной части 2. Блок второй содержательной части семинара подразумевает не столько сообщения и подсказки аспирантам ведущего его преподавателя, сколько устные рассказы аспирантов о замысле научных исследований: только «поучающий» и пренебрегающий общением более всего рискует превратиться в самого невежественного.

7) Блок информационной поддержки. Функцию блока информационной поддержки, на первом семинаре, выполняет авторский дистанционный эвристический курс философии в эпистолярном жанре, размещённый на сайте университета (тезисное описание текста, полностью представленного на конкурс инновационных образовательных технологий «Современная школа» – 2016 [16]).

8) Резюме. В итоге каждый из участников семинара, включая самого преподавателя, формулирует ту проблему, которую ещё можно открыть и понять на пределах своего понимания, но которую уже невозможно решить в его прежних пределах. Семинар заканчивается определённой творческой задачей открытого типа, как это советуют создатели креативных методик и эвристических задачников [17]. «Но каковы должны быть методы исследования и преобразования самого континуума множества творческих методов решения открытых задач?», – это открытый вопрос: в сильно неравновесной системе творческого мышления любое случайное единичное микрособытие произвольной догадки, будет усилено и разрастётся до макромасштабов закономерности «единственно правильной логики», будучи ничуть не лучше других тоже случайных возможных альтернативных гипотез-догадок. Ведь континуумы индуктивных методов и их формулы оценки степеней истинности множества альтернативных гипотез ориентированы на равновесные системы.

Ссылки на источники

1. Альтшуллер Г. С. Найти идею: Ведение в теорию решения изобретательских задач. – 2-е изд. доп./ Г. С. Альтшуллер. – Новосибирск: Наука, 1991. – 225 с.
2. Абдильдин Ж. М. И др. Диалектическая логика. Ч. 1 - 3 / Ж. М. Абдильдин и др. – Алма-Ата: Наука, 1986. – 400 с.; 1987.– 544 с.; 1987.– 408с.нуум
3. Розенталь М. М. Диалектика «Капитала» К. Маркса. –2-е изд. доп. и переработ. / М. М. Розенталь – М.:Мысль,1967. – 592 с.
4. Ильенков Э. В. Диалектическая логика: Очерки истории и теории. –2-е изд., доп. / Э. В. Ильенков. – М.: Политиздат, 1984. – 320 с.
5. Ильенков Э. В. Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении / Э. В. Ильенков. – М.: РОССПЭН, 1997. – 464 с.
6. История марксистской диалектики: От возникновения марксизма до ленинского этапа / Отв. ред. М. М. Розенталь. – М.: Мысль, 1971. – 536 с.
7. Зиновкина М. М. НФТМ – ТРИЗ. Креативное образование XXI века. Теория и практика: Монография / М. М. Зиновкина – М.: МГИУ, 2008. – 306 с.
8. Гареев Р. Т. Многомерные эвристические диалоги в креативном инженерном образовании / Р. Т.Гареев. – М.: МПА-Пресс, 2004. – 162 с.
9. Светлов В. А. История научного метода: Учеб. Пособие для вузов / В. А. Светлов. – М.: Академический проект; Деловая книга, 2008. – 700 с.
10. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 23 – 2-е изд. / К. Маркс, Ф. Энгельс. – М.: Политиздат,1960. – 907 с.
11. Альтшуллер Г. С., Верткин И. М. Как стать еретиком. Жизненная стратегия творческой личности // Как стать еретиком / Сост. А. Б. Селюцкий / Г.С. Альтшуллер, И. М. Верткин. – Петрозаводск: Карелия, 1991. – С. 11-184.
12. Ленский В. В., Кочнев А. Г. Основы многополярности / В.В. Ленский, А.Г. Кочнев. – Иркутск: ИГУ, 1986. – 175 с.
13. Клягин Н. В. Современная научная картина мира. – 2-е изд. / Н. В. Клягин. – М.: Университетская книга. Логос, 2011. – 264 с.
14. Григорьев А. Б. Эволюция жизни как саморазвитие имманентного противоречия биологической формы // Принцип развития и познание природных и социальных процессов / Отв. ред. А. Я. Райбекас / А. Б. Григорьев. – Красноярск: КГУ, 1983. – С.79–93.
15. Григорьев А. Б. Автореферентная эвристика творческого акта как парадигма эвристического задачника по философии//Научно-методический электронный журнал «Концепт». – 2015.–Т.27.– С.101–105. – URL: http://e-koncept.ru/2015/65521.htm. – [Дата обращения 23.07.2016].
16. Григорьев А. Б. Дистанционный эвристический курс философии в эпистолярном жанре: тезисное предисловие//Научно-методический электронный журнал «Концепт».– 2016.-Т.25.-URL: http://e-koncept.ru/2016/46562.htm.-[Дата обращения23.07.2016].
17. Утёмов В. В., Зиновкина М. М., Горев П. М. Педагогика креативности: Прикладной курс научного творчества: Учебное пособие / В. В. Утёмов и др. – Киров: АННО «МЦИТО», 2013. – 212 с.