Проблемы квалификации мошенничества в судебно-следственной практике

В современном представлении в системе социальных ценностей, право собственности рассматривается как важнейшее из социальных благ личности. Одним из наиболее распространенных преступлений в сфере экономики в целом и преступлений против собственности в частности является мошенничество. Однако, как подтверждает судебно-следственная практика, многие проблемы, связанные с квалификацией данного преступления еще не решены.

Мошенничеством признается незаконное присвоение чужой собственности или право на собственность путем обмана или злоупотребления доверием. Статья 159 Уголовного кодекса Российской Федерации [1] регламентирует понятие, виды и наказание за мошенничество.

Мошенничество, совершенное с использованием служебного положения, является преступлением с отягчающими обстоятельствами. При этом совпадают два преступных деяния: использование  своего служебного положения и собственно мошенническое хищение.

Нередко встречаются незаконное обогащение путем обмана и необоснованное обогащение.

Ч. 2 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации  устанавливает ответственность за мошенничество, совершенное группой лиц по предварительному сговору, а также с причинением значительного ущерба гражданину. Как и применительно к другим формам хищения, законодатель в ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации  предусмотрел ответственность за групповое преступление лишь при наличии предварительного сговора.

В соответствии с ч. 2 ст. 35 Уголовного кодекса Российской Федерации  преступление (в том числе мошенничество) признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали заранее договорившиеся о совершении преступления лица [1]. Сговор на преступные действия должен состояться до совершения преступления. При этом не имеет значения, сколько времени прошло до совершения преступления от момента. Объем сговора может быть различным: соглашение может отражать задуманное в общих чертах либо могут быть обговорены конкретные признаки мошенничества и поведения соучастников. Для квалификации мошенничества по данному признаку должен быть доказан предварительный сговор, иначе, в случае установления факта действия лиц, участвующих в преступлении, группой, но в отсутствие предварительного сговора, содеянное должно квалифицироваться по соответствующей части ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации  при отягчающем обстоятельстве, указанном в ч. 1 ст. 63 Уголовного кодекса Российской Федерации  .

Дела о мошенничестве военных рассматривают военные суды, учитывая, кроме общегосударственных законов, Дисциплинарный Устав Вооруженных Сил Российской Федерации [2] и ФЗ «О воинской обязанности и военной службе» [3]. Если гражданин, находясь на службе в Вооруженных Силах РФ, совершает подобное преступление, то он несет наказание по совокупности. Кроме уголовного наказания военный суд вправе лишить виновного воинского звания, должности, положенных ему льгот и уволить без выходных выплат.

Так, 25.05.2018 постановлением гарнизонного военного суда уголовное дело  по обвинению Г. в совершении двух преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, возвращено военному прокурору гарнизона в порядке п. ч.1 ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации [4] для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Свое решение суд мотивировал тем, что фактические обстоятельства, приведенные в обвинительном заключении, свидетельствуют о наличии оснований для квалификации действий обвиняемого, как более тяжких преступлений.

Так, Г., являясь начальником отделения кадров воинской части, и располагая сведениями о желании офицеров запаса и поступить на военную службу по контракту, с целью незаконного обогащения путём их обмана, сообщил последним о необходимости передать через него денежные средства должностным лицам вышестоящего кадрового органа для принятия положительного решения по данному вопросу. Воспринимая Г. как лицо, имеющее знакомых среди должностных лиц вышестоящих кадровых органов, уполномоченных принимать решения о поступлении на военную службу по контракту, указанные граждане передали ему по 100 000 руб., которыми Г.распорядился по своему усмотрению,

Как следует из обвинительного заключения, на момент инкриминируемых событий Г. занимал воинскую должность, связанную с организацией кадровой работы в воинской части, включающей и вопросы комплектования. При этом офицеры воспринимали обвиняемого как «лицо, имеющее знакомых должностных лиц вышестоящих кадровых  органов, уполномоченных принять решение о поступлении на военную службу по контракту», то есть в силу занимаемой должности способное оказать содействие в поступлении на военную службу по контракту. С учетом диспозиции ч. 3 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации действия, связанные с использованием возможностей, вытекающих из служебных полномочий, с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций, которыми лицо обладает в связи с занимаемой должностью, в целях незаконного завладения чужим имуществом, подлежало квалификации как более тяжкое преступление [5].

На практике встречаются случаи, когда следователь допускает смешение признаков деяния, инкримируемого преступления, тем самым допуская ошибку в трактовке диспозиции статьи.

19.10.2017 апелляционным постановлением краевого суда отменен приговор городского суда от 24.10.2016 по уголовному делу по обвинению исполняющего обязанности начальника Образовательного учреждения дополнительного профессионального образования Пр. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1ст. 201 Уголовного кодекса Российской Федерации. Уголовное дело возвращено военному прокурору 55 военной прокуратуры (гарнизона) в порядке п. 1 ч. 1 ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации  для устранения препятствий его рассмотрения[5].

Пр. обвинялся в использовании лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя и других лиц, повлекших причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан или организаций.

Основанием для принятия данного решения явились нарушения требований статей 73, 171, 220 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, допущенные при производстве предварительного следствия, а также при вынесении постановления о привлечении Пр. в качестве обвиняемого и составлении обвинительного заключения.

В частности, в постановлении о привлечении указанного лица в качестве обвиняемого следователь допустил смешение признаков деяния, содержащихся в преступлении, предусмотренном ч. 1 ст. 285 Уголовного кодекса Российской Федерации, которое ему не инкриминировалось, и преступлении, предусмотренном ч. 1 ст. 201 Уголовного кодекса Российской Федерации, указав в качестве последствий преступления - существенное нарушение прав и законных интересов организации, в то время как диспозиция ч. 1 ст. 201 Уголовного кодекса Российской Федерации в качестве такого последствия предусматривает причинение существенного вреда законным интересам организации.

Кроме того, в описании инкриминируемого Пр. преступного деяния, предусмотренного ч. 1 ст. 201 Уголовного кодекса Российской Федерации, следователем указаны обстоятельства получения им из кассы незаконно денежных средств на личные нужды, при этом, в каком размере денежные средства были получены, время получения денежных средств и конкретно место события следователем не указаны. В последующем Пр. издал приказ о премировании работников

Говоря об уголовно-правовой характеристике мошенничества стоит отметить, что политика государства в данном направлении идет по пути криминализации данных деяний. В частности, Федеральным законом от 29 ноября 2012 года № 207-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» [6] в Уголовный кодекс Российской Федерации введены отдельные виды мошенничества (ст.159.1–159.6). Данное обстоятельство, на наш взгляд обусловлено тем, что способы совершения мошенничества ежедневно оттачиваются и совершенствуются.

В связи с этим особо актуализируются научные исследования, в области развития и совершенствования уголовно-правового законодательства, которое направлено на противодействие преступности.