Элективный курс "Православные праздники в творчестве поэтов и писателей Волгодонья

Актуальность изучения православной культуры в образовательных учреждениях обусловлена насущной социально - педагогической потребностью обновления содержания социально - гуманитарного образования, развития воспитательных функций светской школы в новых социально- культурных условиях. Эта потребность находит выражение в педагогической практике интеграции знаний о православной культуре в учебно-воспитательную деятельность, которая получила широкое распространение во многих регионах России и свидетельствует о тенденции восстановления культуросообразности российского образования, духовно нравственных основ обучения и воспитания молодежи в стране.

Современный период в российской истории и образовании - время смены ценностных ориентиров. Он характеризуется: разрушением духовного единства общества, сменой жизненных приоритетов молодежи, деформация традиционных для страны моральных норм и нравственных установок.

Одним из путей преодоления негативных последствий отказа общества от опоры на ценности традиционной культуры является обращение к православной культуре. Культура  России исторически формировалась под воздействием Православия. Являясь историческим ядром традиционной российской культуры, православная культура тесно связана с национальными культурами многих народов России. Это обусловливает познавательную значимость православной культуры для всех обучающихся российских школ вне зависимости от их отношения к православной религии и Церкви.

Определяющее  значение изучение православной культуры имеет для реализации принципов государственной политики в сфере образования, особенно актуальных для общеобразовательной школы.

В «Концепции духовно- нравственного развития и воспитания личности гражданина России» задачи воспитания принятия личностью базовых национальных ценностей, национальных духовных традиций, ныне выступают в качестве первоочередных. Без приобщения молодых поколений к ценностям и смыслам отечественной духовной традиции невозможно обеспечить доступ молодых людей к наследию отечественной культуры. Традиция отечественной культуры сформирована на основе Православия. Важнейшим элементом православной традиции является православный календарь – годовой круг постов и праздников, активно представленный в художественной литературе Нижнего Поволжья. Круг праздников представляет собой своеобразный источник органического постижения богатого культурного наследия Отечества. Сегодня праздники православного календаря естественно и все более глубоко входят в повседневность жизни общества. Православное Рождество и празднование иконы Божией Матери Казанской стали государственными праздниками.

Настоящая программа элективного курса предназначена для обучающихся старших классов общеобразовательных и профильных (гуманитарных) классов. При детальной проработанности изучения отдельных тем и произведений она открывает широкий простор для деятельности педагога, который в зависимости от конкретных условий может варьировать данный материал.

Данный элективный курс рассчитан на обучающихся, заинтересованных в глубоком знакомстве с традициями православных праздников и их отображении в литературе родного края.

Специфика предполагаемой программы элективного курса заключается в том, что он:

• является интегрированным и объединяет такие образовательные области как литература, краеведение, история, музыка, МХК;
• темы курса рассматриваются через призму православной культуры;
• предусматривает высокую степень самостоятельной работы обучающихся.

Цель курса: формирование развивающих, воспитательных и образовательных компетенций в области православной культуры на примере изображения христианских праздников в региональной литературе.

• формирование и развитие морально-интеллектуальной компетенции обучающихся, нравственно - этических норм и представлений.
• формирование культурологической компетентности обучающихся в области знаний о традиционной религиозной культуры России  в исторической ретроспективе и на современном этапе.

Элективный курс «Православные праздники в творчестве поэтов и писателей  Волгодонья» расширяет представления обучающихся  о христианских праздниках за счет обращения к фольклорным записям, прозе и поэзии местных авторов. Практическая часть курса ориентирована на отработку умения обобщать и сопоставлять различные литературные и исторические явления и факты, формирование у обучающихся культуры литературных ассоциаций.

Общий объем курса представляет собой 34 часа.

Позиция педагога диалогична на протяжении всего курса.

Отчетностью по итогам курса являются: устные сообщения обучающихся, эссе, творческие проекты обучающихся в виде мультимедийных презентаций и мини - проектов на разных этапах освоения курса и в качестве итоговой работы. Организация работы по данному курсу требует индивидуализации соотношения внешней информационной и внутренней смысловой стороны в изложении материала. При разработке методов преподавания необходимо динамично интегрировать различные информационные источники, знаковые системы, типы текстов. Решительное предпочтение следует отдавать коллективным методам работы - творческая мастерская, драматизация, игровое занятие, коллективная творческая работа. Лучшая форма – организация совместного праздника, с использованием, как элементов народной традиции, так и элементов современных педагогических методов и форм (игра по станциям, викторина и пр.)

В качестве непосредственного результата освоения курса следует ожидать повышения уровня коммуникативной культуры, развития навыка проектной деятельности. Опосредованным результатом деятельности будет являться более глубокое осмысление исторического прошлого нашей страны, усиление мотивации обучающихся к самостоятельному познанию и творчеству основ традиционной православной культуры.

Педагогическая целесообразность изучаемого курса обусловлена тем, что он нацелен на реализацию идеи образования на основе культурных традиций, воспитывает уважение к традиционным ценностям, укрепляет смысловую, духовно-нравственную сторону образования и позволяет максимально реализовывать идею образовательного пространства, открытого в культуру, а также развивает способность детей свободно ориентироваться в социокультурной реальности современного мира.

Данный курс предполагает обращение к носителям традиционной православной культуры: священнослужителям, поэтам и писателям, фольклорным коллективам, семейным традициям  празднования православных праздников.

№	Наименование тем курса	Всего часов	Теоретические	Практические	Семинарские	Формы контроля	Примечание
	Вводное занятие	2	1	1		Схема суточного и недельного курса Богослужений
1.	Двунадесятые праздники	15	5	10		Создание  и презентация мультимедийной презентации  «Традиция празднования Рождества» (Крещения, Преображения и др.).
2.	Непереходящие праздники	5	1	3	2	Составить коллаж о празднике.
3.	Переходящие праздники. Пасхальный праздничный цикл.	10	2	8		Создание  и презентация мультимедийной презентации  «Традиция празднования Пасхи».
4.	Итоговое занятие	2			2	Праздник, творческая мастерская, конференция

Православная христианская вера – вера наших отцов. Суточный  круг Богослужений: вечерня, повечерие, полунощница, утреня, первый час, третий час, шестой час, девятый час и Литургия. Недельный круг Богослужений.

1. Двунадесятые праздники (15 часов)

1.1.События земной жизни Пресвятой Богородицы, отраженные в двунадесятых праздниках. Почитание Богородицы на Руси. История двунадесятых праздников: Рождество Пресвятой Богородицы, Введение во храм Пресвятой Богородицы, Благовещение Пресвятой Богородицы. Ф.Крюков - мастер малого жанра, рассказ « Казачка» (глава 7). Народные обычаи празднования праздников Богородицы.

Чудотворные иконы Богородицы.

1.2. Господни праздники: Рождество Христово, Крещение Господне, Сретение Господне, Преображение, Вход в Иерусалим, Пасха, Вознесение. Рождественские стихи и песни в культуре народов  нашего края. Православные праздники в творчестве нашего земляка - писателя Романа Кумова. Отношение к православию в годы гонений на Церковь в произведениях Н. Агафонова. Народные обычаи празднования Рождества и Крещения. Святки. Отношение Церкви к народным обычаям. Различие суеверия и народного обычая. Повесть донского писателя Н.Сухова «Казачка» и изображение в ней народных обычаев празднования Рождества. Двунадесятые праздники в поэзии волгоградских авторов.

2. Непереходящие праздники (5 часов)

Наиболее почитаемые из непереходящих праздников: Обрезание Господне, Покров Божией Матери, Казанской иконы Божией Матери, Рождество Иоанна Крестителя, Святого Святителя Николая Чудотворца. Рассказ В.Добровой «Праздник» из цикла «Валдайские истории».

3. Переходящие праздники. Пасхальный праздничный цикл (10 часов)

Смысл праздника – воскресение Христа и спасение человека. Евангельское чтение Пасхи: «Вначале было Слово». Изображение Пасхи в творчестве нашего земляка - писателя Романа Кумова. Пасха в поэзии волгоградских авторов. Ф.Крюков - мастер малого жанра, рассказ «Казачка» (глава 2).

Презентация и защита творческих работ.

Задание 1

2 группа:  Недельный круг Богослужений

Текст 1

Вечерня — служба, совершаемая в конце дня, вечером. Этой службою мы благодарим Бога за проходящий день.

Повечерие — служба, состоящая из чтения ряда молитв, в которых мы просим у Господа Бога прощения грехов и чтобы Он дал нам, на сон грядущим (идущим), покой тела и души и сохранил нас от козней диавола во время сна.

Полунощница — служба предназначена для совершения в полночь, в воспоминание ночной молитвы Спасителя в Гефсиманском саду. Эта служба призывает верующих быть всегда готовыми ко дню Страшного Суда, который наступит внезапно, как «жених в полунощи», согласно притчи о десяти девах.

Утреня — служба, совершаемая утром, перед восходом солнца. Этой службой мы благодарим Бога за прошедшую ночь и просим у Него милостей на наступающий день.

Первый час, соответствующий нашему седьмому часу утра, освящает молитвою уже наступивший день.

На третьем часе, соответствующем нашему девятому часу утра, упоминается сошествие Святого Духа на апостолов.

На шестом часе, соответствующем нашему двенадцатому часу дня, вспоминается распятие Господа нашего Иисуса Христа.

На девятом часе, соответствующем нашему третьему по полудни, воспоминаем крестную смерть Господа нашего Иисуса Христа.

Божественная Литургия есть самое главное Богослужение. На ней вспоминается вся земная жизнь Спасителя и совершается таинство святого Причащения, установленное Самим Спасителем на тайной вечери. Литургия служится утром, перед обедом.

Все эти службы в древности в монастырях и у отшельников совершались отдельно, в положенное для каждой из них время. Но потом, для удобства верующих, были они соединены в три Богослужения: вечернее, утреннее и дневное.

Вечернее Богослужение состоит из девятого часа, вечерни и повечерия.

Утреннее — из полунощницы, утрени и первого часа.

Дневное — из третьего и шестого часов и Литургии.

Накануне больших праздников и воскресных дней совершается вечерняя служба, в которой соединяются: вечерня, утреня и первый час. Такое Богослужение называется всенощным бдением (всенощною), потому что у древних христиан оно продолжалось всю ночь. Слово «бдение» значит: «бодрствование».

НАГЛЯДНАЯ СХЕМА СУТОЧНОГО КРУГА БОГОСЛУЖЕНИЯ (пример)

Вечер
1. Девятый час — (3 часа дня)

2. Вечерня

3. Повечерие

1. Полунощница — (12 часов ночи)

2. Утреня

3. Первый час — (7 часов утра)

1. Третий час — (9 часов утра)

2. Шестой час — (12 часов дня)

3. Литургия

Текст 2

Недельным, или седмичным, кругом Богослужений называется порядок служб на протяжении семи дней недели. Каждый день недели посвящен какому-либо важному событию или особо почитаемому святому.

В воскресенье Церковь воспоминает и прославляет Воскресение Христово.

В понедельник (первый день после воскресенья) прославляются бесплотные силы — Ангелы, созданные прежде человека, ближайшие слуги Божии.

Во вторник прославляется святый Иоанн Креститель, как больший из всех пророков и праведных.

В среду воспоминается предательство Господа Иудою и, в связи с этим, совершается служба в память Креста Господня (день постный).

В четверг прославляются святые Апостолы и святитель Николай Чудотворец.

В Пятницу воспоминаются крестные страдания и смерть Спасителя и совершается служба в честь Креста Господня (день постный).

В субботу — день покоя — прославляются Божия Матерь, Которая ублажается и ежедневно, праотцы, пророки, апостолы, мученики, преподобные, праведные и все святые, достигшие упокоения в Господе. Также поминаются все усопшие в истинной вере и надежде на воскресение и жизнь вечную.

Домашнее задание:1. Запишите в словарь  церковные термины, которые вы узнали на этом занятии.

Задание 1 (2 часа)

Задание для групп:

• художники: подобрать картины икон православных праздников, входящих в цикл;
•  консультанты: подобрать справочный материал;
•  оформители: изготовить шаблон календаря.

Годовым кругом Богослужений называется порядок служб на протяжении всего года.

Каждый день в году посвящается памяти тех или других святых, а также и особым священным событиям — праздникам и постам.

Из всех праздников в году является самым большим праздник Светлого Христова Воскресения (Пасха). Это есть праздников Праздник и Торжество из торжеств. Пасха бывает не раньше 22 марта (4 апреля н. ст.) и не позже 25 апреля (8 мая н. ст.), в первый воскресный день после весеннего полнолуния.

Затем бывает в году двенадцать великих праздников, установленных в честь Господа нашего Иисуса Христа и Божией Матери, которые называются двунадесятыми.

Есть праздники и в честь великих святых и в честь бесплотных Сил небесных — Ангелов.

Потому все праздники в году по своему содержанию делятся на Господские, Богородичные и святых.

По времени празднования праздники делятся на неподвижные, которые бывают каждый год в одни и те же числа месяца, и подвижные, которые хотя бывают в одни и те же дни недели, но приходятся на разные числа месяца в соответствии с временем празднования Пасхи. По торжественности церковной службы праздники делятся на великие, средние и малые.

Великие праздники всегда имеют всенощное бдение; средние же праздники — не всегда.

Богослужебный церковный год начинается 1 сентября старого стиля, а весь годовой круг Богослужений строится применительно к празднику Пасхи.

Домашнее задание: прочитать статью о земной жизни Богородицы.

Задание 2 (1 час)

…Сойдет с небес Пресвятая Богородица

Возьмет душу на руцы,

Вознесет в Царствие Небесное…

Внимательно прочитайте текст статьи Епископа Кампанского  Мефодия (Кульмана) и ответьте на вопрос: «Почему Богородицу называют Матерь всех матерей»?

Матерь всех матерей.

Великая и беспредельная честь и слава быть Матерью Бога – Христа Спасителя. Но …вспоминаются и скорби Матери: не было места для Святого Семейства и Христос рождается в пещере для скота!

И почти сразу гонение – Ирод хочет убить Младенца, и Святое Семейство бежит в Египет… Затем возвращение, обычные заботы и тревоги матери. Вот Сын Ее потерялся в Иерусалиме – сколько было тревоги! Наконец Сын выходит на проповедь… Он окружен всегда людьми, как будто для Матери уже нет места. Она слышит клевету на Сына – Его хотят схватить, убить. Один из ближайших учеников Его предает, другие разбежались. Мать идет за Сыном на Голгофу, Она присутствует при Его крестных страданиях и смерти. Сколько муки, сколько горя, сколько материнской любви к Сыну!

В день Собора Пресвятой Богородицы (8 января) вспоминаем и прославляем Пречистую. Но вместе с Нею, матерью всех матерей, вспоминаем и каждую мать, её любовь к детям, её тревоги, заботы, горести от детей. Да будет Пречистая для каждой матери поддержкой, помощью и ободрением.

Домашнее задание: Найдите и подготовьте сообщение о наиболее почитаемых образах Богородицы.

Задание 3 (1 час)

Внимательно прочтите приведенные ниже отрывки из книг, документы из «Донских дел». Кн. 1. СПб., 1898. Стб. 549 и ответьте на вопрос « К кому обращались за молитвенной помощью наши предки?».

И. Е. Забелин «Историческое описание московского Донского монастыря», 1865

Иоанн Грозный … видел горесть жителей, молившихся ей [Донской иконе] почти два века, и дозволил им снять с нее вернейшие списки: один для сего храма [Успенского собора], и другой для крепостных Спасских ворот, через которые она была вынесена из города.

Иванчин-Писарев Н. Прогулка по древнему Коломенскому уезду. М., 1843. С. 142.

Паломничество казаков к святыням России

Год и месяц	Имя паломника	Место паломничества	Цель	Причина
Сентябрь-ноябрь 1639 г. Проезжая на Соловки выдана 31 января 1640 г.	Станичный атаман Обакум Софонов, казак Иван Шеховской, Осип Лосев, Лев Семенов, Иван Иванов, Иван Екимов, Богдан Иевлев, Яков Петров	Москва, Соловецкий монастырь	“Помолитись Московским и Соловецким чудотворцам”	“Обещались, как были в полону в неволе в Азове ж городе до взятья”
Проезжая от 29 июня 1640 г.	Обакум Сафонов, Лев Семенов	Свято-Николаевский Чернеев монастырь близ Шацка	Богомолье	Нет данных
1641 г., ноябрь	Казак Онуфрий Шатров	Киево-Печерский монастырь	Богомолье	Обет в плену
1648 г., февраль	Атаман Осип Калуженин и казак Василий Моисеев	Соловецкий монастырь	Богомолье	Обет: Осип был на государевой службе ранен “во многие места и обещался…”
1648 г., май	Казаки Василий Моисеев и Корнилий Яковлев	Соловецкий монастырь	Богомолье	Обет: были ранены в бою с крымцами, “видя свою нужю и смертной час помнючи, прося у Господа Бога милости и хотя видя свет и слышучи про исцеление Соловецких чудотворцев и нехотя умереть без покаяния, просили у них милости и обещалися им помолитца”
1649 г., декабрь	Казаки Парфен Иванов и Киприян Щербачев	Курск, Москва	Богомолье. В Курске молились Богородице, в Москве - Чудотворцам	Обет
1653 г., январь	Казак Иван Матвеев	Владимир	“Помолитца Пречистой Богородицы Володимерской”	Обет
1653 г., 23 августа	Войсковая отписка свидетельствует: “Донские-ж казаки низовые и верховые по обещанию своему ходят от нас з Дону на Царицын город молитца Пречистой Богородице в монастырь честного и славного Ея Сретения иконы Владимерские…”

Домашнее задание: написать эссе « Почитание образа Богоматери в Волгогдонье».

Задание 4 (1 час)

Перед вами стихотворение волгоградского поэта Николая Викулина, выразительно  прочитайте и определите его главную мысль.

Я родился под сенью

Деревенской глуши,

В той покинутой всеми

Самой тихой тиши.

Рос в степи, опьянелый

Ароматом земли,

Божий храм осквернелый

Возвышался вдали.

Родила меня в муках

Моя русская мать;

Горе, скорбь и разлуку

Ей пришлось испытать.

И как будто ей вторя,

Благовещенья храм

Материнскую долю

Разделил пополам.

Нас учили без Бога

Строить рай на земле.

К вечной жизни дорога

Растворилась во мгле.

Но осталась, как семя,

Божий дар - благодать,

И пришло уже время

Бога сердцем принять.

Он - родник исцеленья

Всякой грешной души

И источник спасенья

Мной воспетый в тиши.

Сединой убеленный,

Иду поминать

В божий храм обновленный

Своих предков и мать.

И как предки, я тоже

Постоянно молюсь:

« Сохрани, Святый Боже,

Нашу Матушку-Русь!»

Сохрани и помилуй

Непокорный сей род!

Укрепи Божьей силой

Православный народ!»

Домашнее задание: Узнайте историю храма Благовещения Пресвятой Богородицы в нашем крае.

Индивидуальные сообщения: Праздник Успения Пресвятой Богородицы, сообщение о писателе Ф.Крюкове.

Справка:Викулин Николай Григорьевич, председатель приходского совета храма Всех святых на Мамаевом кургане г. Волгограда, поэт.

Задание 5 (1 час)

Чтение с остановками  и работа по вопросам с отрывком из произведения Ф.Крюкова « Казачка» (глава 7).

КАЗАЧКА

(Из станичного быта)

Торжественный трезвон только что смолк па станичной колокольне. Это был мастерской, отчетливый, веселый трезвон, исполненный руками художника, но этой части купеческого сына Петра Пихаева. На этот раз он особенно постарался для праздника Успения Пресвятой Богородицы. Под его волшебной рукой маленькие колокольчики просто смеялись серебристым, дробным смехом; большие чуть не выговаривали что-то благочестивое, глубоко-серьезное, но не лишенное ликования и жизнерадостности. Народ толпами шел в церковь. Солнце только что поднялось над вербами. Веселые теплые лучи заиграли на соломенных крышах и заблестели па листьях высоких груш и тополей. Тонкий сизый туман еще вился над станицей, пахло кизячным дымом. Тени были длинны и прохладны. Весело начинался день...

- Что вы знаете о празднике Успения Пресвятой Богородицы? (индивидуальные сообщение).

Ермаков, только что вставший и умывшийся, чувствуя бодрость во всем тело, крепость в мускулах и потребность двигаться, работать, с особенным удовольствием черпал воду из колодца для лошадей. С мокрыми волосами, без фуражки, в серой блузе, он напевал и насвистывал веселые молитвы, подчиняясь безотчетному чувству радости и молодости. Пробуя развившиеся и окрепшие за лото мускулы, он поднимал на вытянутой руке ведро с водой, затем делал всевозможные приемы на "турнике", которым служила толстая, далеко вытянутая, сухая ветка старой груши, приготовился было уже выполнить с разбегу "гоп на воздухе", как вдруг сзади его раздался голос:

- Здравия желаю, Василий Данилыч! Ермаков оглянулся и увидал в воротах сада полицейского казака Гаврилу с большой медалью па груди.

- Мое почтение, Гаврила, - весело отозвался Ермаков, не замечая его встревоженного вида.

- Папаша дома будут али в церкви? - спросил Гаврила, дышавший тяжело и устало.

- В церкви. А что? Ты бежал как будто? - спросил в свою очередь Ермаков, обращая внимание на встревоженное его лицо.

- Так точно. Происшествие случилось.

- Какое? драка или кража?

Ермаков спрашивал довольно равнодушно и спокойно, привыкши постоянно слышать о подобных мелких происшествиях в станице.

- Что за событие, на ваш взгляд, могло случиться в станице?

- Нечаева Никиты сноха удушилась... - сказал Гаврила.

- Да ну?! - воскликнул, вдруг бледнея, Ермаков.

- Так точно.

- Наталья? Не может быть! почему? с чего? - Гаврила недоумевающе пожал плечами.

- Господь ее знает, - сказал он своим ровным, глухим, замогильным голосом. - Сейчас с петли сняли. Помощник атамана пошел составлять протокол, папаше вашему велели доложить...

Всевозможные мысли вихрем понеслись в изумленной голове Ермакова. Вопрос возникал за вопросом быстро, стремительно, и ни на один не нашлось ответа.

Это "происшествие" было так неожиданно и дико, так ни с чем несообразно, ненужно, так поразительно и ужасно!

- Никиты-то Степаныча самого дома нет, - продолжал Гаврила тоном в высшей степени равнодушным: - Уехал со старухой на ярмарку. Удивила баба, нечего сказать! Никто от нее не думал. Такая хорошая, молодецкая женщина, красивая... Ведь, сказывают, коров сама прогоняла, как к утрени звонили, а через какой-нибудь час с петли сняли! Теплая еще была, говорят... Кабы на этот случай кто кровь мог пустить, может быть, и опользовали бы... а то народ-то все несообразный случился... Так в церкви, говорите, папаша-то? - поспешно спросил он деловым тоном. - Пойду доложу. Счастливо оставаться!

Ермаков оделся и отправился туда, на место "происшествия". Недавней бодрости его как не бывало... Ноги как-то вяло двигались, и сознание какой-то беспомощности проникало все существо, точно чем-то тяжелым и огромным придавили его. Маленьким, слабым и бессильным почувствовал он себя теперь. Сердце сжалось и заныло тупой, неосмысленной болью, но ни слез, ни сожалений не нашел он в себе...

Около дома и в воротах Никиты Нечаева, с улицы, столпилась гурьба босоногих ребятишек, которых выгнали, очевидно, со двора. На дворе около кухни толпились взрослые... В центре этой толпы, за небольшим столиком, на некрашеном табурете, восседал помощник станичного атамана, старый урядник с длинными усами, и рядом с ним писарь Артем Сыроватый.

- Так ты чего же, старая ведьма, не смотрела за ней? - допрашивал помощник атамана маленькую, сморщенную, согнутую старушонку, стоявшую перед ним с таким угнетенным видом, точно она была уже приговорена к смерти.

Старушонка эта, как оказалось, ночевала в минувшую ночь у Нечаевых вместе с Натальей. Это была та самая знахарка Сизоворонка, про которую Наталья недавно еще рассказывала Ермакову.

- Да кабы знатье, кормилец ты мой! - говорила она дрожащим, испуганным голосом, обнаруживая два желтых зуба. - А то кто же от нее думал этого? Я разбудила ее: "Вставай, говорю, Наташка, коров прогоняй", а сама пошла по дому, у меня своя какая ни есть домашность... И ведь ничего-то, ничего этакого неприметно было! Вставала, коров прогоняла, печь затопила... Ах ты, Господи, Господи, Царь Небесный!.. - вдруг залилась она разбитым, дребезжащим голосом.

- Ну, ну, ну! - крикнул помощник атамана и грозно зашевелил усами. - Завыла! Дальше говори!..

Старуха тотчас же примолкла и проворно стерла свои красноватые глазки краем холстинной занавески.

- Да чего дальше-то? - слезливым голосом продолжала она. - От утрени уж народ стал идтить, а я вспомнила, что рубаху блошную тут забыла. Пошла за рубахой... вот она, вот рубаха-то!..

- Что это такое « блошная рубаха»? (темно- коричневого цвета)

Старуха показала из-под занавески какой-то холстинный сверток...

- Да ну тебя к черту, не показывай! - с брезгливым видом крикнул помощник атамана. - Не видал я рубах, что ль!..

- Пошла я за рубахой-то, - продолжала старуха, быстро спрятавши сверток опять под занавеску, - в курень вхожу - никого нет. Кликнула - никто не отзывается... Ну, в кухне, должно быть, - думаю... Вышла из куреня-то, гляжу: телята спущены с базу, а нет никого, и кухня топится... Глянула я, кормильцы вы мои, в амбарчик-то; зачем он, думаю, растворен? а она... висит... моя голубушка...

Сморщенное, коричневое лицо старухи перекосилось и сморщилось еще больше; она готова была опять залиться неудержимыми слезами, но помощник атамана снова зашевелил усами, и она продолжала еще более слезливым тоном:

- Ноги у меня подкосились, с места не сойду... Кой-как за ворота выползла; идут казаки, а я слова не выговорю, кричу, руками махаю: "Какая уж беда-то, какая уж беда-то!" Прибегли они, сняли ее, любушку, с петли, теплая ишшо была... Ах, Мати Божия, Царица ты моя Небесная! Да чего она, любушка, задумала-то! Да как это она могла принять на себя! 0-о-ой-ой-оой-оо-ой!

Старуха уж не в состоянии была удержаться от слез, несмотря на грозный вид начальства, и вдруг залилась, сокрушенно качая головой.

- Ну, завыла, ведьма! - уже значительно мягче сказал помощник атамана. - Говори, кто снимал ее?

Ермаков протеснился через толпу, состоявшую больше из женщин, к амбару и глянул в его раскрытую дверь. На полу лежал труп Натальи. Тяжелое, гнетущее было зрелище. Молодая, недавно еще полная жизни и обаятельной красоты, она лежала теперь неподвижной, бездыханной, чуждой всего, что ее окружало. Лицо ее слегка потемнело, но не обезобразилось страшной смертью. Белый лоб резко отделялся своей нежной белизной от нижней, загоревшей и смуглой части лица. Чья-то заботливая рука закрыла ей глаза, руки сложила на высокой груди и расплела ее роскошные косы. Выражение какого-то удивления и вместе глубокого покоя легло на лицо. Босые загорелые ноги были вытянуты. Красота ее тела, форм, лица теперь поражала еще больше и вызывала во всех глубокую жалость...

Раздирающие душу вопли послышались вдруг сзади Ермакова, и старая казачка, быстро протеснившись через толпу, упала над трупом... "Мать", - пронеслось по толпе.

Ермаков ушел.

- И чего удумала, Наташка, Наташка! - послышался сзади его знакомый грубоватый, исполненный скорби голос. - И кто от тебя, моя болезная, этого думал-гадал? Никому не сказалася, никого не спросилася...

Ермаков оглянулся. Маленькая старушонка, та самая, которую он видел с неделю назад, когда она была в ночном обходе вместе с Натальей, глядела на него скорбными, заплаканными глазами. Горькое недоумение выражалось на ее лице.

- Не думамши, не гадамши! - заговорила она, подходя к Ермакову и сокрушенно покачивая головой. - Измучилась, знать, моя сердечная... Все дни томилась, ягодка! Надысь, в праздник, казаки гуляли ночью, раза три проходили тут, по нашей улице с песнями. Таково-то хорошо играли! Она сидит, моя ягодка, под окном, пригорюнилась, и мне сна нет, глядя на нее. Подошла к ней, разговорить хотела ее, ан она и того хуже! всплакнула... "Иди, - говорит, - тетка, спать, и я ляжу". - Пошла я спать, не усну никак! Опять кто-то песню проиграл на улице - один... "Кабы можно иметь сизы крылышки, возвился бы, полетел..." Приподнялась я к окну - дюже славно, шельмец, играл он ее, просто - говорил... Зашел он насупротив их куреня и играет:

"На том месте опустился бы, где раздушечка моя живет, сел бы, сел бы к своей сударушке я на правое плечо, поглядел бы, посмотрел в ее белое лицо..." Слышу, хлопнуло окошко (стариков-то тоже дома не было, к дочери в гости ездили) - она одна была. Зараз он к окну... долго говорили... Слышу, напоследок она говорит: "И не думай, грози - не грози, проси - не проси, не будет по-твоему!.." И опять через малое время пошел он, песню заиграл. "Замечали злые люди, что хорошую люблю..." Так и понеслась по станице, как он ее голосом-то своим повел. Узнала я казака-то: Стрелков, атаманец молодой. Похвалила я в ту пору ее: "Молодец, думаю, Натанька! до слабости себя не допустила. А то свяжись, мол, с ними, они доведут до дела..." Ан вот какое дело подстигло... И как это она, глупуша, не побоялась, не устрашилась! Чего она и думала? Мужа боялась? Да он, глядишь, не зверь...

Ну, где побил бы, а где бы и пожалел... Жизнь не радость, да и в смерти нет находки...

А день сиял веселый, яркий. Горячие лучи солнца начинали уже томить, тень манила к себе. Небо, чистое, нежно-голубое, высокое, безмятежно сияло своей лазурью, раскинувшись далеко-далеко. Веселые, пестрые, нарядные толпы шли от обедни. Свет Божий был так хорош, а безмолвная, вечная темнота могилы казалась Ермакову такой ужасной, что он чувствовал, при одной мысли об ней, как холодела в нем кровь и трепетно замирало сердце...

- Какой прием  использует автор? (антитеза).

Домашнее задание: Написать эссе « Традиции  празднования Рождества Христова в моей семье»

Задание 6 (1 час)

Перед вами стихотворение волгоградской  поэтессы  Нины Гейды, выразительно  прочитайте и  составьте по нему  сравнительную таблицу с преданием о рождении  Иисуса Христа. Какие литературные ассоциации у вас вызывает это стихотворение?

Благовещение о рождении Иисуса Луки 1:26...35 Когда, наконец, Иосиф и Мария пришли в Вифлеем, мест в гостинице не оказалось. Многие пришли в Вифлеем для переписи. Марии же наступило время родить, «...и родила Сына своего Первенца, и спеленала Его, и положила Его в ясли», читаем в Евангелии. Это значит, что они разместились в загоне для скота. По древнему преданию, этот хлев находился в пещере. В тех краях и в настоящее время пастухи используют для своих овец такие пещеры. Ангелы возвещают пастухам о рождении Иисуса Христа Луки 2:9...14 В то время вокруг городка Вифлеема находились пастбища. В ночь, когда родился Иисус, некоторые из пастухов не спали, сторожа свое стадо. «Вдруг предстал им ангел Господень, и слава Господня осияла их; и убоялись страхом великим. И сказал им Ангел: «Не бойтесь; я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям: ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь; и вот вам знак: вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях». И внезапно с ангелом явилось многочисленное воинство небесное, славящее Бога и взывающее: «Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение». Как видите, для рождения Иисуса Христа, Спасителя мира, Бог выбрал не дворец, а пещеру. И первым возвестил о рождении Его не богачам, а простым пастухам, которые первыми пришли поклониться к Спасителю человечества.

Я сердцем чувствую, что не смогу, Что не сумею передать, В каком великом, неоплаченном долгу Мы пред Тобой, Святая Мать. В пещере пастуха солома мягче пуха, И теплое дыхание молочного ягненка. Отцом благословенна, во имя Свята Духа Земная женщина произвела ребенка. Сын человеческий - ему земная боль, Венок терновый, путы, крест и гвозди… Святая Мать, стояла ты доколь У ног его на каменном помосте? Святая Мать, Тебе не резал слух Вой бешеной толпы и приговор Пилата? Возможно, говорила мысленно и вслух: «Прости их Бог - заблудшие ягнята». И не тебе ли кубок с желчью поднесли,  Когда Ему подали в уксусе тряпицу? Но это будет через тридцать три… Звезда зажглась! Корми дитя. Не будем торопиться.

Домашнее задание: Вспомните стихотворения русских поэтов 19- начала 20  века, посвященных празднику Рождества.

Индивидуальное сообщение о донском писателе Н.Сухове.

Задание 7 (1 час)

Беседа по содержанию главы III «Рождество» повести Н. Сухова «Казачка».

- Какому православному празднику посвящена эта глава?

- Как дети готовились к Рождеству?

- Как в казачьих семьях принимали христославцев?

- Как приняли ребят Морозовы? Богачи Абанины?

- О каких традициях празднования праздника Рождества Христова нашими предками мы узнали из главы?

Домашнее задание: прочитать рассказ Р.Кумова «Два рождества».

Задание 8 (1 час)

 Нравственная проблематика рассказа Р. Кумова «Два Рождества». Образ «маленького человека» в произведении. Скука как ржавчина, разъедающая душу главного героя. Духовная метаморфоза, произошедшая с героем в этот светлый Христовый праздник.

Домашнее задание: Составить и записать «Несколько советов для своих друзей  от уныния и скуки».

 Индивидуальное сообщение: рассказ о жизни и творчестве писателя  Н. Агафонова

Задание 9 (1 час)

Традиция святочного рассказа в русской литературе. Рассказ протоирея Н.Агафонова «Молитва алтарника».  Детская наивная вера в чудо в канун праздника Рождества.

Домашнее задание: Написать святочный рассказ, соблюдая традиции русской классической литературы.

Внимательно прочтите приведенные ниже отрывки и ответьте на вопрос: « Почему крест главный христианский символ?».

Текст 1.

Мокеев Г.Я., Кудрявцев М.П. О типичном русском храме XVII в. // Архитектурное наследство. 1981. № 29. С. 70–79

Текст 2.

«Ибо, слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, — сила Божия»

1-е послание Коринфянам. Апостол Павел. 

Текст 3.

 Иоанн Златоуст  « О кресте и разбойнике, и о втором пришествии Христа, и о непрестанной молитве за врагов»

Домашнее задание:  Подготовить сообщение о праздновании праздника Крещения в нашем крае.

Задание 11 (1 час)

Чтение с остановками  и работа по вопросам со сказкой – былью  Н.Агафонова « Красное крещение».

КРАСНОЕ КРЕЩЕНИЕ

(рассказ-быль)

Отец Петр встал коленями на половичок, постланный на льду у самого края проруби, и, погрузив в нее большой медный крест, осипшим голосом затянул:

— Во Иордане крещающуся Тебе, Господи... Тут же молодой звонкий голос пономаря Степана под­хватил:

— Троическое явися поклонение...

Вместе с ними запели Крещенский тропарь крестьяне села Покровка, толпившиеся вокруг купели, вырублен­ной в виде креста. Вода успела затянуться тонкой ко­рочкой льда, так как январь 1920 года выдался мороз­ный. Но тяжелый крест, с треском проломив хрустальную преграду, продолжая в движении сокрушать хрупкие льдинки, чертил в холодной темной воде себе же подоб­ное изображение.

Во время пения слов: «И Дух, в виде голубине, извествоваше словесе утверждение...» — Никифор Крынин, сунув руку за пазуху, вынул белого голубя и подбросил его вверх, прихлопнув ладошами. Голубь, вспорхнув, сде­лал круг над прорубью, полетел к небу. Крестьяне прово­жали птицу восторженными, по-детски обрадованными взглядами, как будто в самом деле в этом голубе увидели Святого Духа. Как только закончился молебен и отец Петр развернулся с крестным ходом, чтобы идти обратно в цер­ковь, толпа весело загомонила, бабы застучали ведрами и бидонами, а мужики пошли ко второй проруби, вырубленной метрах в двадцати выше по течению, чтобы оку­нуться в «Иордань». Речка Пряда в этот день преобрази­лась в Иордан, протекающий за тысячи верст отсюда, в далекой и такой близкой для каждого русского сердца Палестине.

Пономарь Степан, подбежав к отцу Петру, сконфужен­но зашептал:

— Батюшка, благословите меня в «Иордань» погру­зиться.

— Да куда тебе, Степка, ты же простывший!

— В Иордане благодатном и вылечусь от хвори, — с уве­ренностью произнес Степан.

В глазах его светилась мольба, и отец Петр махнул рукой:

— Иди...

Подул восточный ветер. Снежная поземка, шевеля су­хим камышом, стала заметать следы крестного хода. Ког­да подошли к церкви, белое марево застило уже все кру­гом, так что ни села, ни речки внизу разглядеть было невозможно.

Отец Петр с Никифором и певчими, обметя валенки в сенях и охлопав полушубки от снега, ввалились в избу и сразу запели тропарь Крещению. Батюшка, пройдя по дому, окропил все углы крещенской водой. Затем сели за стол почтить святой праздник трапезой. Прибежавший следом Степан, помолившись на образа, присел на крае­шек лавки у стола. Вначале все вкушали молча, но после двух-трех здравиц завели оживленную беседу. Никифор мрачно молвил:

— Слышал я, у красных их главный, Лениным вроде кли­чут, объявил продразверстку — так она у них называется.

— Что это такое? — заинтересовались мужики.

— «Прод» — это означает продукты. Ну, знамо дело, что самый главный продукт — это хлеб, вот они его и будут «разверстывать», в городах-то жрать нечего.

— Что значит «разверстывать»? — взволновались му­жики, интуитивно чувствуя в этом слове уже что-то угро­жающее.

— Означает это, что весь хлебушек у мужиков отнимать будут.

— А если я, к примеру, не захочу отдавать? — горячился Савватий. — У самого семеро по лавкам — чем кормить буду? Семенным хлебом, что ли? А чем тогда весной се­ять?

— Да тебя и не спросят, хочешь или не хочешь, семен­ной заберут, все подчистую, — тяжко вздохнул Никифор. — Против рожна не попрешь, они с оружием.

— Спрятать хлеб, — понизив голос, предложил Кондрат.

— Потому и «разверстка», что развернут твои полови­цы, залезут в погреба, скопают амбары, а найдут при­прятанное — и расстреляют, у них за этим дело не станет.

— Сегодня-то вряд ли они приедут, праздник, а завтра надо все же спрятать хлеб, — убежденно сказал Сав­ватий.

— Это для нас праздник, а для них, супостатов, празд­ник — это когда можно пограбить да поозоровать над пра­вославным людом. Но сегодня, думаю, вряд ли, вон метель какая играет, — подытожил разговор, встревоживший мужиков, Никифор.

Тихо сидевшая до этого матушка Авдотья, жена отца Петра, всхлипнула и жалобно проговорила:

— От них, иродов безбожных, всего можно ожидать. Говорят, что в первую очередь монахов да священников убивают, а куда я с девятью детишками, мал мала мень­ше? — и матушка снова всхлипнула.

И — Да вы посмотрите только на нее, уже живьем хоронит! — осерчал отец Петр. — Ну что ты выдумываешь, я че, в революцию, что ли, их лезу? Службу правлю по уставу, вот и всех делов. Они же тоже, чай, люди неглупые.

— Ой, батюшка, не скажи, — вступила в разговор просфорница, солдатская вдова Нюрка Востроглазова. — Да­веча странница одна у меня ночевала да такую страсть рассказала, что не приведи Господи.⁴

Все сидевшие за столом повернулись к ней послушать, что за страсть такая. Ободренная общим вниманием Нюр­ка продолжала:

— В соседней губернии в Царицынском уезде есть боль­шое село названием Цаца. В этом селе церковь, в которой служат два священника: один старый уже — настоятель, другой помоложе, и детишек у него куча, не хуже как у нашего отца Петра. Дошел до сельчан тех слух, что ска­чет к ним отряд из буденновской конницы. А командует отрядом тем Григорий Буйнов. Молва об этом Буйнове шла нехорошая, что особенно он лютует над священника­ми и церковными людьми. Передали это батюшке-настоя­телю и предложили ему уехать из села от греха подальше. А он говорит: «Стар я от врагов Божиих бегать, да и власы главы моей седой все изочтены Господом. Если будет Его Святая воля — пострадаю, но не как наемник, а как пас­тырь, который овец своих должен от волков защищать». Молодой священник быстро собрался: схватил жену, дети­шек, скарб на телегу кое-какой покидал — и в степь. Но не избег мученического венца, его Господь прямо на отряд Гришки вывел, и тут же порубили их сабельками. А как к селу подскакали ироды окаянные, к ним навстречу в белом облачении с крестом вышел батюшка-настоятель. Подлетает к нему на коне Григорий, как рубанет саблей со всего плеча, так рука-то, в которой крест держал, отлетела от батюшки. Развернул коня и рубанул во второй раз. Залилась белая риза кровью алой. Когда хоронили батюшку, то руку его в гроб вместе с крестом положили, так как не могли крест из длани батюшкиной вынуть. А за день до этого одной блаженной в их селе сон снился. Видит она батюшку в белых ризах, а рука в отдалении на воздусе с крестом. Когда рассказала сон людям, никто не мог понять, почему рука отдельно от тела.

— Ужасная кончина, — сокрушенно вздохнул отец Петр и перекрестился. — Не приведи, Господи. Степка, тоже перекрестившись, прошептал:

— Блаженная кончина... — и, задумавшись, загрустил.

Вспомнил, как ему, маленькому мальчику, мама по ве­черам читала жития святых, в основном это были мучени­ки или преподобные. Он, затаив дыхание, слушал и мыс­ленно переносился во дворцы императоров-язычников и становился рядом с мучениками. Как-то он спросил маму:

— А можно нам тоже пойти во дворец к императору и сказать ему, что мы христиане? Пусть мучает.

— Глупенький, наш Император сам христианин и цар­ствует на страх врагам Божиим. Мученики были давно, но и сейчас есть место для подвигов во имя Христа. На­пример, подвижники в монастырях, — и читала ему о пре­подобных Сергии Радонежском и Серафиме Саровском.

Воображение Степки переносило его в дремучие леса к святым кротким подвижникам, он вместе с ними строил деревянный храм, молитвой отгонял бесов и кормил из рук диких медведей. Степан стал мечтать о монастыр­ской жизни. Грянувшие революция и гражданская война неожиданно приблизили эту детскую мечту. Николай Тро­фимович Коренев, вернувшись с германского фронта, недолго побыл в семье, ушел в белую добровольческую армию. Мать, бросив работу в местной больнице, ушла

вслед за отцом сестрой милосердия, оставив сына на по­печение своего дяди, настоятеля монастыря архимандрита Тавриона. Вскоре монастырь заняла дивизия красных. На­сельников выгнали, а отца Тавриона и еще нескольких монахов отвели в подвал, и больше они не возвращались. Степан скитался, голодал, пока не прибился к Покров­ской церкви в должности пономаря и чтеца.

Встав из-за стола, перекрестившись на образа, он про­чел про себя благодарственную молитву и подошел к отцу Петру под благословение.

— Благослови, батюшка, пойти в алтарь прибраться.

— Иди, Степка, да к службе все подготовь. Завтра Со­бор Иоанна Предтечи.

Когда Степан вышел, удовлетворенно сказал:

— Понятливый юноша, на святках восемнадцать испол­нилось, так вот беда: сирота, поди. От отца с матерью никаких вестей, а он все ждет их,

В это время к селу Покровка двигалась вереница запря­женных саней. Санный поезд сопровождал конный отряд красноармейцев во главе с командиром Артемом Крутовым. В каракулевой шапке, перевязанной красной лентой, в щегольском овчинном полушубке, препоясанном кожа­ной портупеей, с маузером на правом боку и с саблей на левом, он чувствовал себя героем и вершителем человечес­ких судеб. Но истинным хозяином положения был не он, а человек, развалившийся в передних санях. Закутанный в длинный тулуп, он напоминал нахохлившуюся хищную пти­цу, какого-нибудь стервятника. Из-под пенсне поблески­вал настороженный взгляд слегка выпуклых глаз, завер­шали его портрет крупный с горбинкой нос и маленькая бородка под пухлыми губами. Это был уполномоченный губкома по продразверстке Илья Соломонович Коган. Крутов, поравнявшись с его санями, весело прокричал:

— Ну, Илья Соломоныч, сейчас недалеко осталось, вон за тем холмом село, как прибудем, надо праздничек от­метить, здесь хорошую бражку гонят! А с утречка собе­рем хлебушек — и домой.

— Пока вы, товарищ Крутов, праздники поповские бу­дете отмечать, эти скоты до утра весь хлеб попрячут — ищи потом. Надо проявить революционную бдительность, контра не дремлет.

— Да какие они контра? Мужики простые, пару раз с маузера пальну — весь хлеб соберу.

— В этом видна, товарищ Крутов, ваша политическая близорукость. Как вы изволили выразиться, простые кре­стьяне — прежде всего собственники, с ними коммунизм не построишь.

— А без них в построенном коммунизме с голоду сдох­нешь, — загоготал Крутов.

— Думайте, что говорите, товарищ Крутов, с такими разговорами вам с партией не по пути. Не посмотрим и на ваши боевые заслуги перед советской властью.

— Да я так, Илья Соломоныч, — примирительно ска­зал Крутов, — холодно, вот и выпить хочется, а с контрой разберемся, у нас не забалуешь. Вы мне задачу означьте — и будет все как надо, комар носу не подточит.

— Я уже вам говорил, товарищ Крутов, наш главный козырь — внезапность. Разбейте бойцов на группы по три человека к каждым саням, как въезжаем в село — сразу по избам и амбарам, забирайте все подряд, пока они не успели опомниться.

— А поскольку им на рот оставлять? — поинтересовал­ся Крутов.

— Ничего не оставлять, у них все равно где-нибудь запас припрятан, не такие уж простые, как вы думаете. А проле­тариат, движущая сила революции, голодает, вот о чем надо думать!

Не успел Коган договорить, как вдали словно гром про­гремел колокол, а потом зачастил тревожно и гулко, вско­лыхнув тишину полей и перелесков.

— Набатом бьет, — заметил Крутов. — Это не к службе, что-то у них стряслось, пожар, может.

— Думаю, ваши такие «простые мужики» о нашем при­ближении предупреждают, контра, — и Коган зло выру­гался. — Только как они нас издали увидели? Распоря­дись, товарищ Крутов, ускорить передвижение.

А увидел отряд продразверстки Степан. Прибрав в ал­таре, почистив семисвечник и заправив его лампадным маслом, разложил облачение отца Петра и решил под­няться на колокольню. Любил он в свободные часы полю­боваться с высоты звонницы, откуда открывалась удиви­тельная панорама перелесков и полей, на окрестности села. С собой брал всегда полевой бинокль — подарок отца. Отец вернулся с фронта как раз на Рождество, а на тре­тий день у Степана день Ангела, в празднование памяти его небесного покровителя первомученика и архидиакона Стефана. После службы, когда все пришли домой и сели за именинный пирог, отец достал бинокль.

— На, Степка, подарок, трофейный немецкий, четырнад­цатикратного приближения. Будет тебе память обо мне.

С тех пор Степан с биноклем не расставался, даже ког­да изгнанный из монастыря красными скитался голод­ный, все равно не стал отцов подарок менять на хлеб.

Любуясь с колокольни окрестностями, Степан заметил вдали за перелесками на холме какое-то движение. Он навел бинокль и аж отшатнулся от увиденного: остроко­нечные буденовки — сомнений не было: красные. «Навер­ное, продразверстка, о которой говорил Никифор Аки­мович». Первый порыв был бежать вниз предупредить, но на это не хватит времени, пока все село обежишь, они

уж тут будут. Рука машинально взялась за веревку иоль-шого колокола. Степан перекрестился и ударил в набат. Он видел сверху, как выбегают из изб люди, многие с вед­рами, и растерянно озираются, но, не видя пожара, бегут к церкви. Убедившись, что набат созвал всех, Степан ус­тремился вниз, навстречу ему, запыхавшись, бежали отец Петр и Никифор Акимович.

— Ты что, Степан, белены объелся?! — закричал отец Петр. Степан рассказал об увиденном.

— Значит, так, мужики, — коротко распорядился Никифор, — хлеб в сани, сколько успеете, и дуйте за кривую балку к лесу, там схороним до времени.

Въехав в село и наведя следствие, Коган распорядил­ся посадить отца Петра и Степана под замок в сарай и приставить к ним часового. Прилетел на взмыленной лошади Крутов:

— Ну, Илья Соломоныч, гуляем и отдыхаем!

— Да ты что, товарищ Крутов, издеваешься, под рев­трибунал захотел?! — вспылил Коган. — Сорвано задание партии: хлеба наскребли только на одни сани.

— Да не горячись ты, Соломоныч, договорить не дал: нашелся весь хлеб, за оврагом он. Надо звонарю спа­сибо сказать, помог хлеб за нас собрать, — загоготал Крутов.

— Кому спасибо сказать разберемся, а сейчас вели хлеб привезти и — под охрану. — После уж примирительно спро­сил: — Как это тебе так быстро удалось?

Крутов, довольно хмыкнув, похлопал себя по кобуре:

— Товарищ маузер помог, кое-кому сунул его под нос — и дело в шляпе.

Когда уже сидел за столом, Крутов, опрокинув в рот стопку самогона и похрустев бочковым огурчиком, спросил:

- А этих, попа с монашком, отпустить что ли?

Коган как-то задумался, не торопясь и не обращаясь ни к кому, произнес:

— Этот случай нам на руку, надо темные крестьянские массы от религиозного дурмана освобождать. Прикажите привести попа, будем разъяснительную работу проводить.

Когда отца Петра втолкнули в избу, он перекрестился на передний угол и перевел вопросительный взгляд на Крутова, считая его за главного. Коган, прищурив глаза, презрительно разглядывая отца Петра, заговорил:

— Мы вас не молиться сюда позвали, а сообщить вам, что губком уполномочил вас, саботажников декрета со­ветской власти о продразверстке, расстреливать на месте без суда и следствия.

— Господи, да разве я саботажник? Степка — он по молодости, по глупости, а так, никто и не помышлял про­тив. Мы только Божью службу правим, ни во что не вме­шиваемся.

— Ваши оправдания нам ни к чему, вы можете спасти себя только конкретным делом.

— Готов, готов искупить вину, — обрадовался отец Петр.

— Вот-вот, искупите. Мы соберем сход, где вы и ваш помощник перед всем народом откажетесь от веры в Бога и признаетесь людям в преднамеренном обмане, который вы совершали под нажимом царизма, а теперь, когда со­ветская власть дала всем свободу, вы не намерены даль­ше обманывать народ.

— Да как же так? — забормотал отец Петр. — Это не­возможно, это немыслимо.

— Вот идите и помыслите. Через полчаса дадите ответ.

— Иди, поп, да думай быстрей! — заорал изрядно за­хмелевший Крутов. — А то я тебя, контру, лично шлепну, и твою попадью, и вообще всех в расход пустим.

Отец Петр вспомнил заплаканную матушку и деток, сердце его сжалось, и он закричал:

— Помилуйте, а их-то за что?

— Как ваших пособников, — пронизывая колючим взгля­дом отца Петра, тихо проговорил Коган.

Но именно эти тихо сказанные слова на отца Петра подействовали больше, чем крик Крутова. Он осознал до глубины души, что это — не пустые обещания, и сердце его содрогнулось.

— Я согласен, — сказал он упавшим голосом.

— А ваш юный помощник? — спросил Коган.

— Он послушный, как я благословлю, так и будет.

— Кравчук, — обратился Коган к одному из красноар­мейцев, — собирай народ, а этого, — ткнул он пальцем в сторону отца Петра, — увести до времени.

Ошарашенный и подавленный отец Петр, когда его при­вели в сарай, молча уселся на бревно и, обхватив голову руками, стал лихорадочно размышлять. В сознании сту­чали слова Христа: «Кто отречется от меня перед людь­ми, от того и Я отрекусь перед Отцом Моим Небесным».

«Но ведь апостол Петр тоже трижды отрекся от Гос­пода, а затем раскаялся. И я, как уедут эти супостаты, покаюсь перед Богом и народом. Господь милостивый — простит и меня. А то, как же я матушку с детьми оставлю, а могут и ее... Нет, я не имею права распоряжаться их жизнями».

Степан сидел в стороне и молился. На душе его было светло и как-то торжественно. Дверь сарая открылась.

— Ну, выходи, контра!

Отец Петр встал и на ватных ногах пошел, продолжая лихорадочно размышлять, ища выхода из создавшегося положения и не находя его. Он увидел на крыльце того самого комиссара, который угрожал ему расстрелом, сейчас он размахивал руками, что-то громко говорил толпе собравшихся крестьян. Подойдя поближе, отец Петр услышал:

— Сегодня вы протянули руку помощи голодающему пролетариату, а завтра пролетариат протянет руку тру­довому крестьянству. Этот союз между рабочими и кресть­янами не разрушить никаким проискам империализма, который опирается в своей борьбе со светлым будущим на невежество и религиозные предрассудки народных масс. Но советская власть намерена решительно покон­чить с религиозным дурманом, этим родом сивухи, отрав­ляющим сознание трудящихся и закрывающим им доро­гу к светлому царству коммунизма. Ваш священник Петр Трегубое как человек свободомыслящий больше не жела­ет жить в разладе со своим разумом и совестью, которые подсказывают ему, что Бога нет, а есть лишь эксплуата­торы-епископы во главе с главным контрреволюционером патриархом Тихоном. Об этом он сейчас вам сам скажет.

Мужики слушали оратора, понурив головы, и ровным счетом ничего не понимали. Услышав, что Бога нет, они встрепенулись и с недоумением воззрились на говорившего, а затем с интересом перевели взгляд на отца Петра: мол, что он скажет. Отец Петр, не поднимая глаз, проговорил:

— Простите меня, братья и сестры, Бога нет, и я больше не могу вас обманывать. Не могу, — вдруг навзрыд прого­ворил он, а затем прямо закричал: — Вы понимаете, не могу!

Ропот возмущения прокатился по толпе. Вперед отстра­няя отца Петра, вышел Коган.

— Вы понимаете, товарищи, как трудно это признание далось Петру Аркадьевичу, бывшему вашему священни­ку, он мне сам признался, что думал об этом уже давно, но не знает, как вы к этому отнесетесь.

— Так же, как и к Иуде! — крикнул кто-то из толпы. Но Коган сделал вид, что не услышал этих слов, и про­должил:

— Вот и молодой церковнослужитель Степан думает так же, и это закономерно, товарищи: им, молодым, жить при коммунизме, где нет места церковному ханжеству и рели­гиозному невежеству, — и он подтолкнул побледневшего Степана вперед. — Ну, молодой человек, скажите народу слово.

Отец Петр, как бы очнувшись, понял, что он не подгото­вил Степана и должен сейчас что-то сделать. Подойдя сбоку, он шепнул ему на ухо:

— Степка, отрекайся, расстреляют, ты молодой, потом на исповеди покаешься, я дам разрешительную.

К нему повернулись ясные, голубые глаза Степана, полные скорби и укора:

— Вы уже, Петр Аркадьевич, ничего не сможете мне дать, а вот Господь может мне дать венец нетленный — разве я могу отказаться от такого бесценного дара? — и, повер­нувшись к народу, твердо и спокойно произнес: — Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси воистину Христос, Сын Бога живаго, пришедый в мир грешныя спасти, от них же первый есмь аз...

Договорить ему не дали — Коган, переходя на визг, за­кричал:

— Митинг закончен, расходитесь! — и, выхватив револь­вер, для убедительности пальнул два раза в воздух.

Зайдя в избу, Коган подошел к столу, налил полный стакан самогонки и залпом осушил его.

— Ого! — удивился Крутов. — Вы, Илья Соломоныч, так и пить научитесь по-нашему.

— Молчать! — взвизгнул тот.

— Но-но, — угрожающе произнес Крутов. — Мы не в царской армии, а вы не унтер-офицер. Хотите,  я шлепну этого сопляка, чтоб другим неповадно было?

— Не надо, — успокаиваясь, сел на лавку Коган. — Ни в коем случае теперь как раз нельзя из него мученика за веру делать. Надо сломить его упрямство, заставить, га­деныша, отречься. Это главная идеологическая задача на данный момент.

— Что тут голову ломать, Илья Соломоныч, — в прорубь этого кутенка пару раз обмакнуть, поостынет кровь моло­дая, горячая — и залопочет. Не то что от Бога, от всех святых откажется, — засмеялся Крутов.

— Хорошая мысль, товарищ Крутов, — похвалил Коган. — Так, говорите, сегодня у них праздник Крещения? А мы устроим наше, красное крещение. Возьми двух красноар­мейцев понадежней, забирайте щенка — и на речку.

— Брюханова с Зубовым возьму, брата родного в про­рубь опустят — глазом не моргнут.

По дороге домой отец Петр ощущал странную опусто­шенность, прямо, как будто в душе его образовалась хо­лодная темная пропасть без дна. Войдя в избу, он с ви­дом побитой собаки прошел по горнице и сел у стола на свое место в красном углу.

Матушка подошла и молча поставила перед ним хлеб и миску со щами. Он как-то жалостливо, словно ища поддержки, глянул на нее, но супруга сразу отверну­лась и, подойдя к печи, стала греметь чугунками. Дети тоже не поднимали на него глаз. Младшие забрались на полати, старшие сидели на лавке, уткнувшись в книгу. Четырехлетний Ванятка ринулся было к отцу, но три­надцатилетняя Анютка перехватила брата за руку и, ис­пуганно глянув на отца, увела его в горницу. Отцу Петру до отчаяния стало тоскливо и неуютно в доме. Захоте­лось разорвать это молчание, пусть через скандал. Онвдруг осознал, что затаенно ждал от матушки упреков и укоров в свой адрес, тогда бы он смог оправдаться и все бы разъяснилось, его бы поняли, пожалели и простили, если не сейчас, то немного погодя. Но матушка молчала, а сам отец Петр не находил сил, чтобы заговорить пер­вым, он словно онемел в своем отчаянии и горе. Наконец молчание стало невыносимо громким, оно стучало, как огромный молот, по сознанию и сердцу. Отец Петр пере­силил себя, вышел из-за стола и, бухнувшись на колени, произнес:

— Простите меня Христа ради...

Матушка обернулась к нему, ее взгляд, затуманенный слезами, выражал не гнев, не упрек, а лишь немой воп­рос: «Как нам жить дальше?»

Увидев эти глаза, отец Петр почувствовал, что не мо­жет находиться в бездействии, надо куда-то бежать, что-то делать. И, еще не зная, куда бежать и что делать, он решительно встал, накинул полушубок и торопливо вы­шел из дома. Ноги понесли его прямо через огороды к реке, туда, где сегодня до ранней зорьки он совершал Великое освящение воды. Дойдя до камышовых зарослей, он не стал их обходить, а пошел напрямую, ломая сухие стебли и утопая в глубоком снегу. Но, не дойдя до речки, вдруг сел прямо на снег и затосковал, причитая:

— Господи, почто Ты меня оставил? Ты ведь вся веси, Ты веси, яко люблю Тя! — славянский язык Евангелия ему представлялся единственно возможным для выраже­ния своих поверженных чувств.

Крупные слезы потекли из его глаз, исчезая в густой темной с проседью бороде. Пока он так сидел, сумерки окончательно опустились на землю. Отец Петр стал про­бираться к реке. Выходя из камыша, он услышал голоса, остановился, присматриваясь и прислушиваясь. Яркий месяц и крупные январские звезды освещали мягким голу­бым светом серебристую гладь замерзшей реки. Крест, вырубленный во льду, уже успел затянуться тонкой кор­кой, припорошенной снегом, только в его основании зияла темная прорубь около метра в диаметре. У проруби копо­шились люди. Приглядевшись, отец Петр увидел двух красноармейцев в длинных шинелях, державших голого человека со связанными руками, а рядом на принесенной коряге сидел еще один военный в полушубке и попыхивал папироской. Человек в полушубке махнул рукой, и двое красноармейцев стали за веревки опускать голого чело­века в прорубь. Тут сознание отца Петра пробило, он по­нял, что этот голый человек — Степка.

Брюханов с Зубовым, подержав Степана в воде, снова вытащили его и поставили перед Крутовым, полушубок на котором был расстегнут, шапка сидела набекрень, и по всему было видно, что он изрядно пьян.

— Ну, — громко икнув, сказал Крутов, — будем осозна­вать сейчас, или вам не хватает аргументов? Так вот они, — и он указал пальцем на прорубь.

Степан хотел сказать, что он не откажется от своей веры, но не мог открыть рот — все сковывал холод, его начало мелко трясти. Но он собрал все усилия воли и отрица­тельно покачал головой.

— Товарищ командир, что с ним возиться? Под лед его, на корм рыбам — и всех делов, — сказал Брюханов, грязно выругавшись.

— Нельзя под лед, — нахмурился Крутов. — Комиссар ждет от него отреченья от Бога, хотя хрен мы от него чего добьемся. Помню, в одном монастыре игумену глаза шты­ком выкололи, а он знай себе,  молитву читает да говорит: «Благодарю Тебя, Господи, что, лишив меня зрения зем­ного, открыл мне очи духовные видеть Твою Небесную славу». Фанатики хреновы, у них своя логика, нам, про­стым людям, не понятная!

— Сам-то Соломоныч в тепло пошел, а нам тут мерзнуть, — заскулил Зубов и, повернувшись к Степану, заорал: — Ты че, гад ползучий, контра, издеваешься над нами!? — и с размаху ударил Степана в лицо.

Из носа хлынула горячая кровь, губы у Степана согре­лись, и он тихо проговорил:

— Господи, прости им, не ведают, что творят... Не расслышав, что именно говорит Степан, но уловив слово «прости», Крутов захохотал:

— Видишь, прощения у тебя просит за то, что над то­бой издевается, так что ты уж, Зубов, прости его, пожа­луйста.

Холодная пропасть в душе отца Петра при виде Степа­на стала заполняться горячей жалостью к страдальцу.

Хотелось бежать к нему, как-то помочь. Но что он мо­жет против трех вооруженных людей? Безысходная отча­янность заполнила сердце отца Петра, и он, обхватив го­лову руками, тихо заскулил, словно пес бездомный, а потом нечеловеческий крик, скорее похожий на вой, вырвался у него из груди, унося к небу великую скорбь за Степана, за матушку и детей, за себя и за всех гонимых страдаль­цев земли русской. Этот вой был настолько ужасен, что вряд ли какой зверь мог бы выразить в бессловесном зву­ке столько печали и отчаяния.

Мучители вздрогнули и в замешательстве повернулись к берегу. Крутов выхватил маузер, Брюханов передернул затвор винтовки. Вслед за воем раздался вопль:

— Ироды проклятые, отпустите его, отпустите безвин­ную душу!

Тут красноармейцы разглядели возле камышей отца Петра.

— Фу, как напугал, — облегченно вздохнул Зубов, но тут же зло крикнул: — Ну погоди, поповская рожа! — и устремился к отцу Петру.

Брюханов с винтовкой в руках в обход отрезал отцу Петру путь к отступлению. Отец Петр побежал на лед, поскользнувшись, упал, тут же вскочил и кинулся снача­ла вправо, но чуть не наткнулся на Зубова, развернулся влево — а там Брюханов. Тогда отец Петр заметался, как затравленный зверь, — это рассмешило преследователей. Зубов весело закричал:

— Ату его!

И, покатываясь со смеху, они остановились. Зубов, вых­ватив нож и поигрывая им, стал медленно надвигаться на отца Петра. Тот стоял в оцепенении.

— Сейчас мы тебя, товарищ попик, покромсаем на мел­кие кусочки и пошлем их твоей попадье на поминки.

Отцу Петру вдруг пришла отчаянная мысль. Он резко развернулся и что есть силы рванул к проруби в верхней части креста, о которой преследователи ничего не подозре­вали.

Не ожидая такой прыти от батюшки, Зубов с Брюхановым переглянулись недоуменно и бросились следом. Тон­кий лед с хрустом проломился под отцом Петром, и уже в следующее мгновение Зубов оказался рядом с ним в тем­ной холодной воде. Брюханов сумел погасить скорость дви­жения, воткнув штык в лед, но, упавши, прокатился до самого края проруби. Зубов, вынырнув из воды с выпу­ченными от страха глазами,- схватился за кромку льда и заверещал что было сил:

— Тону, тону, спасите! Брюханов, руку, дай руку Бога ради!

Брюханов протянул руку. Зубов судорожно схватился за нее сначала одной рукой, а потом и другой. Брюханов,

поднатужившись, стал уже было вытягивать Зубова, но подплывший сзади отец Петр ухватился за него. Такой груз Брюханов удержать не мог, но и освободиться от намертво вцепившегося в его руку Зубова тоже не мог и, отчаянно ругаясь, стал сползать в прорубь, в следующую минуту оказавшись в ледяной воде. Неизвестно, чем бы это все закончилось, но в этот момент подбежал Кругов. Он подобрал валявшуюся винтовку и ударил прикладом в лицо отцу Петру. Отец Петр, отцепившись от Зубова, ушел под воду.

Кругов быстро вытянул красноармейцев на лед. Из-под воды снова показался отец Петр.

— Господи, Ты веси, Ты вся веси, яко люблю Тя! — с придыханием выкрикнул он.

— Вот ведь какая гадина живучая, — озлился Зубов. - Дайте я его сам, - и, взяв винтовку, ударил отца Пет­ра, целясь прикладом в голову, но попал вскользь, по плечу.

Отец Петр подплыл к противоположному краю прору­би, ухватившись за лед, поднапрягся, пытаясь вскараб­каться, непрестанно повторяя:

— Ты веси, яко люблю Тя!

— Ну, ты, Зубов, ничего не можешь толком сделать, — осклабился Крутов и, достав маузер, выстрелил в спину уже почти выбравшегося отца Петра.

Тот, вздрогнув, стал сползать в воду, поворачиваясь лицом к Крутову. Глаза его выражали какое-то детское удивление. Он вдруг широко улыбнулся, проговорив:

— Но яко разбойника помяни мя...

Дальше он уже сказать ничего не мог, так с широко открытыми глазами и стал медленно погружаться в воду. Крутов лихорадочно стал стрелять вслед уходящему под воду отцу Петру, вгоняя в прорубь пулю за пулей, выстрелил всю обойму. Вода в проруби стала еще темнее от крови.

— И впрямь красное крещение, - пробормотал Крутов, сплюнув на снег и засунув маузер в кобуру, скомандо­вал: — Пошли в избу, выпьем за упокой души.

— А с этим как? — кивнул в сторону Степана Зубов.

— Пусть с ним комиссар разбирается, — махнул рукой Крутов.

Степан лежал в горнице дома отца Петра, и матушка меняла ему холодные компрессы на лбу: он весь горел от жара. Вдруг Степан открыл глаза и зашептал что-то. Ма­тушка наклонилась к нему, чтобы расслышать.

— Что же, матушка, вы их в дом не приглашаете?

— Кого, Степа? — стала озираться матушка.

— Так вот они стоят у двери: мои папа, мама, отец Таврион.

— Бедный мальчик, он бредит, — всхлипнула матушка.

— Я не брежу, матушка, я просто их вижу, папа в бе­лом нарядном мундире с Георгиевскими крестами, мама в белом платье и отец Таврион, тоже почему-то в белом, ведь монахи в черном только бывают. Вот и отец Петр с ними. Значит, Господь его простил! Они зовут меня, ма­тушка, с собой. Почему вы их не видите, матушка? Помо­гите мне подняться, я пойду с ними, — и Степан, облег­ченно вздохнув и улыбнувшись, промолвил: — Я пошел, матушка, до свидания...

— До свидания, Степа, — сказала, смахнув слезу ма­тушка, и осторожно прикрыла веки больших голубых дет­ских глаз, застывших в ожидании Второго и славного при­шествия Господа нашего Иисуса Христа.

Домашнее задание: Написать эссе на тему « Празднование православных праздников в годы гонений на Церковь».

Задание 12 (1 час)

Крещение Господне в русской поэзии. Обучающимся будет предложено из нескольких стихотворений об этом празднике составить центон.

И. Лебединский	Виктор Афанасьев	Иван Бунин	Собственный центон
Под небом знойным Палестины Красив священный Иордан, Когда поднимется туман От тихо дремлющей равнины И в зыбь хрустальную, нежна, Посмотрит южная луна. Чаруют воды Иордана Своей святыней мировой, Крещенье принял над Собой В них Иисус от Иоанна. Раскрыло небо свой чертог, И явлен Триединый Бог.	Дрожит морозная округа От звона всех колоколов, И мы спешим, тесня друг друга, На их призывный медный зов. Сияет солнце после вьюги; Обедня кончилась; народ, Подняв иконы и хоругви, К реке за батюшкой идет. Сверкает купол неба синий, В алмазных искрах белый снег, И на ветвях деревьев иней Как вставший дыбом белый мех. Нет, нам не холодно сегодня – Крещенье празднуя Господне, Не платим мы морозу дань! А вот и прорубь – иордань. Идет большое водосвятье, И хоть вокруг снега и льды, Здесь золоченое распятье Крест-накрест чертит гладь воды. И вот, невидимый народу, Из синевы, что так чиста, Нисходит Дух Святой на воду, Как нисходил Он на Христа.	Крещенская ночь Темный ельник снегами, как мехом, Опушили седые морозы, В блестках инея, точно в алмазах, Задремали, склонившись, березы. Неподвижно застыли их ветки, А меж ними на снежное лоно, Точно на серебро кружевное, Полный месяц глядит с небосклона. Высоко он поднялся над лесом, В ярком свете своем, цепенея, И причудливо стелятся тени, На снегу под ветвями чернея. Замело чащи леса метелью, – Только вьются следы и дорожки, Убегая меж сосен и елок, Меж березок до ветхой сторожки. Убаюкала вьюга седая Дикой песнею лес опустелый, И заснул он, засыпанный вьюгой, Весь сквозной, неподвижный и белый. Спят таинственно стройные чащи, Спят, одетые снегом глубоким, И поляны, и луг, и овраги, Где когда-то шумели потоки. Тишина – даже ветка не хрустнет! А быть может, за этим оврагом Пробирается волк по сугробам Осторожным и вкрадчивым шагом. Тишина – а быть может, он близко… И стою я, исполнен тревоги, И гляжу напряженно на чащи, На следы и кусты вдоль дороги. В дальних чащах, где ветви и тени В лунном свете узоры сплетают, Все мне чудится что-то живое, Все как будто зверьки пробегают. Огонек из лесной караулки Осторожно и робко мерцает, Тихо он притаился над лесом И чего-то в тиши поджидает. Бриллиантом лучистым и ярким, То зеленым, то синим играя, На востоке, у трона Господня Тихо блещет звезда, как живая. А над лесом все выше и выше Всходит месяц – и в дивном покое Замирает морозная полночь И хрустальное царство лесное!	Большая советская энциклопедия Центон (от лат. cento — лоскутное платье или одеяло), стихотворение, целиком составленное из строк других стихотворений, обыгрывающее подобие или контраст нового и прежнего контекста каждого фрагмента.

Домашнее задание: Письменный ответ на вопрос "Почему этот православный праздник так популярен в русской литературе?".

Задание 13 (2 часа)

Создание  и презентация мультимедийной презентации  «Традиция празднования Рождества» (Крещения, Преображения и др.).

Домашнее задание: прочитать отрывок из книги И. Шмелева «Лето Господне».

Задание 1 (2 часа)

Групповая творческая работа (задания в группе выбирают сами ребята) по одному из непереходящих праздников:  Обрезание Господне, Покров Божией Матери,  Рождество Иоанна Крестителя, Святого Святителя Николая Чудотворца по плану:

Домашнее задание: Составить коллаж о празднике.

Задание 2 (1 час)

Работа с текстом из книги И.Шмелева « Лето Господне» на формирование умения составлять вопросы разных типов по тексту.

«Надо утешаться, очищаться, лечиться им».

И.А. Ильин.

В названии романа «Лето Господне» заключена его идея. И. А. Ильин так объясняет его так: «Два солнца ходят по русскому небу: солнце планетное, дававшие нам бурную весну, каленое лето, прощальную красавицу-осень и строго-грозную, но прекрасную и благодатную белую зиму; и другое солнце, духовно-православное, дававшее нам весною – праздник светлого, очистительного Христова Воскресенья, летом и осенью – праздники природного и жизненного благословения, зимою, в стужу, - обетованное Рождество и духовно бодрящее Крещение».  

Завтра у нас "Донская". Завтра Спас Нерукотворный пойдет из Кремля в Донской монастырь крестным великим ходом, а Пречистая выйдет Ему навстречу в святых воротах. И поклонятся Ей все Святые и Праздники, со всех хоругвей.

У нас готовятся. Во дворе прибирают щепу и стружку, как бы пожара не случилось: сбежится народ смотреть, какой-нибудь озорник-курильщик ну-ка швырнет на стружку! а пожарным куда подъехать, народ-то всю улицу запрудит.

Горкин велел поставить кадки с водой и швабры, - Бог милостив, а поберечься надо, всяко случается. Горкин почетный хоругвеносец, исконный, от дедушки. У него зеленый кафтан с глазетовой бахромой серебряной, а на кафтане медали. Завтра он понесет легкую хоругвь, а Василь-Василич тяжелую, в пуд, пожалуй. А есть, говорят, и под три пуда, старинные, из Кремля; их самые силачи несут, которые овсом торгуют. У Горкина нога стала подаваться, отец удерживает его, но он потрудиться хочет. - В последний, может, разок несу... - говорит он, вынимая из сундука кафтан. - Ну, притомлюсь маленько, а радость-то какая, косатик... встретятся у донских ворот, Пречистая со Спасителем! и все воспоют... и певчие чудовские, и монахи донские, и весь крестный ход - "Царю Небесный..." а потом - "Богородице Дево, радуйся..."! И все-то хоругви, и Святые, и Праздники, в золоте-серебре, в цветочках... все преклонятся пред Пречистой... Цветочки-то почему? А как же, самое чистое творение, Архангел Гавриил с белым цветочком пишется. Завтра сестрицы срежут все цветы в саду на ваши казанские хоругви: георгины, астры, золотисто-малиновые бархатцы. Павел Ермолаич, огородник на нашей земле у бань, пришлет огромных подсолнухов и зеленой спаржи, легкий, в румяных ягодках, - будет развеваться на хоругвях. Горкин с Василь-Василичем сходили в баню, чистыми чтобы быть. Горкину хочется душу на святом деле положить, он все "Спасы" носил хоругви, кремлевские ходы ночные были, - в чем только душенька держится. Отец шутит - "как тебе в рай-то хочется... напором думаешь, из-под хоругви прямо! да ты под кремлевскую вступи, сразу бы и...". А он отмахивается - "куда мне, рабу ленивому... издаля бы дал Господь лицезреть". Привезли красного песку и травы - улицу посыпать, чтобы неслышно было, будто по воздуху понесут.

У забора на Донскую улицу плотники помосты намостили - гостям смотреть. А кто попроще, будет глядеть с забора, кто где уцепится. Прошли квартальные, чисто ли на заборах, а то мальчишки всякие слова пишут, - полицмейстер еще увидит! Собак велено привязать. Наро-ду-то повалит завтра - на протуваре не устоять. Антипушка привез из Андреевской богадельни Марковну, слоеные пироги печь. Пироги у ней... - всякого повара забьет, райские прямо пироги, в сто листиков. Всякого завтра народу будет, и почетные, и простыв, - со всей Москвы. Уж пришел редкостный старик, по имени Пресветлый, который от турки вырвался, половину кожи с него содрали, душегубы, - идолу ихнему не поклонился. Афонский монах еще, который спит во гробу, - послали его лепту собирать. И все, кто только у нас работал, все приползут из углов, из богаделен. Август месяц, погода тепли, и торжество такое, - все Святые пойдут по улицам, - как же не поглядеть. И угощенье будет: калачи, баранки, а чайку - сколько душа запросит. Две головы сахару-рафинаду накололи на "прикуску", С вечера набираются: кто - в монастырь пораньше, а кто не в силах - место бы на заборе захватил. Кондитер Фирсанов прислал повара с поваренком и двух официантов, - парадный обед будет. Сам с главными поварами в Донском орудует, монахи заказали: почетные богомольцы будут.

Дядя Егор с нашего двора, - у него дом напротив нашего, крыльцо в крыльцо, и ворота одни, от старины, и у него завод кирпичный за Воробьевкой - монахов не любит, всегда неладное говорит про них. Тут и говорит: - Донские монахи эти самые чревоугодники, на семушку-на икорку собирают, богачей и замасливают. Фирсанова им давай! Их бы ко мне на завод, глину мять, толсто... - и очень нехорошо сказал. А Горкин ему тихо - вежливо: - Не нам судить... и монахи неодинаки. Завтра будет у нас на обеде Кашин, мой папаша-крестный. И, может быть, даже и сам Губонин, который царю серебряного мужичка поднес, что крестьян на волю отпустил. У нас рассказывали, что государь прослезился в поцеловал Губонина. Он теперь все железные дороги строит, а ума у него... - министр. Вот Марковна и старается, раскатывает тесто, прокладывает маслом и велит относить на лед. А у Кашина много векселей, и если захочет кого погубить, подаст векселя на суд, придут пристава с цепями и на улицу выбросят. Отец ему должен, и дяде Егору должен, строил бани из кирпича. Горкин мне сказывал, что папашенька после дедушки только три тысячки в сундуке нашел, а долгов к ста тысячам, вот и приходится вертеться. Дедушка на каком-то "коломенской дворце" много денег потерял, кому-то не уступил чего-то, его и разорили. Ну, Господь не попустит выбросить на улицу, много за папашеньку молельщиков. Кашин все говорит - "народишко балуешь!" - смеется: не деловой папашенька. И грозится будто. А все потому, что отец старичкам дает на каждый месяц, которые у нас работали, как-то дознался Кашин. А отец сказывать не велит; лепту надо втайне творить, чтобы ни одна рука не знала. Ну, да скоро выкрутится, Бог даст, - Горкин мне пошептал, - "бани стали хороший доход давать". Вот угостить и надо. Да и родни много, а "Донская" у нас великий праздник, со старины, к нам со всей Москвы съедутся, как уж заведено, - все и парадно надо. К вечеру все больше народу наползает, в мастерской будут ночевать.

Кипит огромный самовар-котел, поит пришлых чайком Катерина Ивановна, которая лесом торговала, а прогоревши, - по милосердию, Богу предалась, для нищих. Смиловался Господь, такого сынка послал - на небо прямо просится, одни только ноги на земле: всех-то архиереев знает, каждый день в церковь ходит, где только престольный праздник, и были ему видения; одни дураком зовут, что рот у него разинут, мухи влетают даже, а другие говорят, - это он всякою мыслею на небе. Катерина Ивановна обещалась, что Клавнюшка на заборе с нами посидит завтра, будет про хоругви нам говорить, - все-то-все-то хоругви знает, со всей Москвы! А сейчас он у всенощной в Донском, и Горкин тоже. Сидят всякие старички, старушки в тальмах с висюльками, в парадных шалях, для праздника; вынули из сундуков, старинные. Все хотят сесть поближе к Пресветлому, старому старику, который по богомольям до-ка. У Пресветлого все лицо желтое-желтое, как месяц, и сияние от него исходит, и весь он - коленка лысая. Рассказывает, как его турки за веру ободрали, - слушать страшно: - "воочию, исповедник и страстотерпец!" - говорят, знающие которые. Рядом с ним сидит Полугариха из бань, которая в Ерусалим ходила, а теперь в свахах ходит, один глаз кривой, а язык во-острый, упаси Бог, какой! Горкин ее не очень любит, язвительная она, но уважает за благочестие. Тут и барин Энтальцев, прогорелый, ходит теперь с Пресветлым по знакомым домам, - собирают умученным за веру. Тут и моя кормилка Настя, - сын у нее мошенник, - и старый конопатчик с одной ногой, и кровельщик Анисим, который с крыши свалился, и теперь у него руки сохнут. И все калеки-убогие, нищета. А всем хочется поглядеть "Донскую", молодость вспомянуть. Полугариха все пристает к Пресветлому - "покажи, где у тебя кожа содрана!" - а он людей стесняется, совестно показать. А она ему язык вострый, - "мученик-то ты липовый!". Старик говорит умилительно, покорливо: "да веру имуть!" - рече Господь... а кто без показу не имать веры, то и язвы не укрепят". А Полугариха донимает: "а какой Гроб Господень?" - она-то знает. А он ей опять разумно: "этого словом не сказать, уму непостижимо". А она его все шпыняет: "да ты и в Ерусалиме-то не был!" А он ей - "помолчим, помолчим..." - к смирению призывает. "А гору сорокаверстную видел?" Он и про гору отмолчался. А она сорок дней-ночей на гору ползла, и ее арап страшный пикой спихнуть хотел, выкуп чтобы ему дала. Тут стали уж говорить маловеры... - верный ли тот старик. А Полугариха еще пуще: "не с Хитрова ли рынка... кожу-то в кабаке чинил?" Тут уж барин Энтальцев заступился: есть у старика бумага с печатями, там про кожу прописано, сам губернатор припечатал. А Пресветлый стал наставлять: - Сказал Господь: "гневом пройду по земле, погляжу, как нечестивые живут!" Вот завтра и пойдет по улицам, со всеми Святыми, и поглядит, как живут. А как мы живем? как мы завтра будем дерзать на святые лики? Разве так Господа встречают?!. поглядел я у вас: повара ра-ков толкут... - а это он видал, как раковый суп для преосвященного готовили, приедет, может быть, если у монахов обедать не останется, - и тучного тельца заклали, и всякое спиртное приуготовлено!.. А что сказано? Раздай имение свое и постись всечасно. Все мы поганые, недоверы. А Полугариха опять за свое: "а сам к калачам приполз?" Барин Энтальцев заступился, а она - "молчи, дворянская кость, чужая горсть! дом-то на Житной пропил, теперь чужие опивки допиваешь?.." Он тросточкой на нее постучал и на картузе "солнышко" показал, на красном: - Мне государь пожаловал, а ты, гадина кривая, в Ерусалиме по горе ползала, а гробовщикову дочку загубила, за пьяницу-мушника сосватала...двоих ребят прижил с белошвейкой!.. А старик Пресветлый закатил белые глаза под лоб, воздел руки и закричал: - Господи! на что завтра поглядишь, с хоругвей? как мы Тебя встречаем? И зарыдал в ладони. Тут все стали сокрушаться, и Полугариха пронялась, стала просить прощения у Пресветлого, что это она со злости, весь день голова болит, себя не помнит. Ей Энтальцев и сказал ласково: "болит – значит опохмелиться просит, да ты греха боишься... лучше опохмелиться сходим, сразу от языка оттянет!" Все и развеселились, и стали сокрушенно воздыхать: "что уж тут считаться, все грешные..." И тогда скорняк стал рассказывать, как Сергий Преподобный дал князю Дмитрию Донскому икону Богородицы и сказал: "иди, и одолеешь татар-орду". И вот та самая икона и есть - "Донская". Вот потому и празднуем. И стали говорить: "то были князья-татары, властвовали над нами, а теперь шурум-бурум продают... вот Господь-то что делает с гордыми!.." Вот и "Донская" наступила. Небо - ни облачка. С раннего утра, чуть солнышко, я сижу на заборе и смотрю на Донскую улицу. Всегда она безлюдная, а нынче и не узнать: идет и идет народ, и светлые у всех лица, начисто вымыты, до блеска. Ковыляют старушки, вперевалочку, в плисовых салопах, в тальмах с висюльками из стекляруса, и шелковых белых шалях, будто на Троицу. Несут георгины, астрочки, спаржеву зеленцу, - положить под Пречистую, когда поползут под Ее икону в монастыре. С этими цветочками, я знаю, принесут они нужды свои и скорби, всякое горе, которое узнали в жизни, и все хорошее, что видали, - "всю свою душу открывают... кому ж и сказать-то им!" – рассказывал мне Горкин. Рано поднялись, чтобы доковылять, пока еще холодок, не тесно, а то задавят. Идут разносчики: мороженщики, грушники, пышечники, квасники, сбитенщики, блинщики, пирожники, с печеными яичками, с духовитой колбаской жареной; везут тележки с игрушками, с яблоками, с арбузами, с орехами и подсолнушками; проходят парни с воздушными шарами. У монастыря раскинутся чайные палатки, из монастырского сада яблоки будут продавать, - "донские" яблоки славятся, особенно духовитые - коричневое и ананасное. Горкин с Василь-Василичем, и еще силач Федя, бараночник, ушли к Казанской: выйдут с хоругвями навстречу ходу. Девятый час: ход, говорят, у Каменного моста, - с пожарной каланчи знать дали. На заборе сидит народ: сапожники, скорняки, бараночники, - с нашего двора. С улицы набежали, на крыши влезли. И на Барминихином дворе, и у Кариха, нашего соседа, и через улицу: везде зацепились на заборах, на тополях. Кричат совсюду: - У Казанской ударили! идет!!. На помосте перед забором расселись на скамейках наши домашние и гости. Отец в Донской монастырь поехал. Крестный, Кашин, только к обеду будет, а Губонин, говорят, поехал какой-то Крым покупать. Дядя Егор посмеивается над нами: "наняли поваров, а Губонин наплевал на вас!" И над Катериной Ивановной трунит: архиереям рясы подносит, а сынишка в рваных сапогах шлендает! Клавнюшка смиренно говорит: - Что ж, дяденька... Спаситель и босиком ходил, а бедных насыщал. А дядя Егор ему: "эн, куда загибаешь!" Ну, слушать страшно. Дядя Егор очень похож на Кашина: такой же огромный, черный, будто цыган, руки у него - подковы разгибает; все время дымит кручонками - "сапшал", морщится как-то неприятно, злобно, и чвокает страшно зубом, плюет сердито и всех посылает к... этим, чуть не по нем что. Кричит на весь двор, с улицы даже на нас смотрят: - И чего они... - эти! - там ползут!.. - ну, черным словом! – канитель разводят, как...! про Крестный ход-то! Тетя Лиза ахает на него, ручками так, чтобы утихомирить: Е-го-ор Василич!.. А он пуще: - Сроду я все Егор Василич... сиди-молчи!.. Клавнюша, в страхе, руками на него так и шепчет: - "... и расточатся врази Его..." Донская густо усыпана травой, весело, будто луг. Идут без шапок, на тротуаре местечка нет. Прокатил на паре-пристяжке обер-полицмейстер Козлов, стоиком в пролетке, строго тряся перчаткой, грозя усами, выкатывая глаза: "строго у меня!.." Значит - сейчас начнется. И вот, уж видно: влево, на Калужском рынке, над чернотой народа, покачиваются в блеске первые золотистые хоругви... - Идет!.. идет!!. Подвигается Крестный ход. Впереди - конные жандармы, едут по обе стороны, не пускают народ на мостовую. Карие лошадки поигрывают под ними, белеют торчки султанчиков. Слышится визг и гомон: - Ах ты, ст......!.. выскочила, прокля...... Гонят метлами с мостовой прорвавшуюся откуда-то собаку, - подшибли метлой, схватили... Теперь все видно, как начинается Крестный ход. Мальчик, в бело-глазетовом стихаре, чинно несет светильник, с крестиком, на высоком древке. Первые за ним хоругви - наши, казанские, только что в ход вступили. Сердце мое играет, я знаю их. Я вижу Горкина: зеленый кафтан на нем, в серебряной бахромке. Он стал еще меньше под хоругвей; идет-плетется, качается: трудно ему идти. Голова запрокинута, смотрит в небо, в золотую хоругвь, родную: Светлое Воскресение Христово. Вся она убрана цветами, нашими георгинами и астрами, а над золотым крестиком наверху играет, будто дымок зеленый, воздушная, веерная спаржа. Рядом - Василь-Василич, красный, со взмокшими на лбу лохмами, движется враскорячку, словно пудовики в ногах: он несет тяжелую, старую хоругвь, похожую на огромную звезду с лучами, и в этой звезде, в матовом серебре, будто на снежном блеске светится Рождество Христово. Блеск от него на солнце слепит глаза. Руки Василь-Василича - над запрокинутой головой, на древке; древко всунуто в кожаный чехол; чехол у колен, мешает, надо идти враскачку, - должно быть, трудно. Звезда покачивается, цепляет, звонкает об сквозящую легкую хоругвь Праздника Воскресения Христова. Больше пуда хоругвь-Звезда, и на одном-то древке, а не втрояк. Слезы мне жгут глаза: радостно мне, что это наши, с нашего двора, служат святому делу, могут и жизнь свою положить, как извозчик Семен, который упал в Кремле за ночным Крестным ходом, - сердце оборвалось. Для Господа ничего не жалко. Что-то я постигаю в этот чудесный миг... - есть у людей такое... выше всего на свете... - Святое, Бог! А вот и трактирщик Митриев, в кафтане тоже. Он несет другую тяжелую хоругвь нашу: в ослепительно-золотых лучах, в лазури, темный, высокий инок - ласковый преподобный Сергий. Он идет над народом, колышется; за его ликом в схиме светится золотое солнце. Вот и еще колышется: воин с копьем, в железе, клонится к Преподобному. - Иван-Воин... - шепчет мне Кланюшка, - с нашей Якиманки... трудится Артамон Иваныч, москательщик. Звонкают и цепляются хоругви: от Спаса в Наливках, от Марона-Чудотворца, от Григория Неокессарийского, Успения в Казачьей, Петра и Павла, Флора-Лавра, Иоакима и Анны... - все изукрашены цветами, подсолнухами, рябинкой. Все нас благословляют, плывут над нами. Я вижу взмокшие головы, ясные лысины на солнце, напруженные шеи, взирающие глаза, в натуге, - в мольбе как будто. Кланюшка шепчет: - Барышник с Конной, ревнутель очень... А это, Чудотворцев Черниговских несет, рыжая борода... Иван Михайлыч, овсом торгует... а во, проходит, золотая-тяжелая, Михаил-Архангел, в Овчинниках... Никола-Чудотворец, в Пупышах... Никита-Мученик, с Пятницкой... Воскресения в Кадашах... Никола в Толмачах... несет старик, а сила-ач... это паркетчик Бабушкин, два пуда весу... А эта при французах еще была, горела - не сгорела, Преображения на Болвановке... Троицы в Лужниках, Катерины-Мученицы, с Ордынки... Никола Заяицкий, купец его первой гильдии несет, дышит-то как, рот разинул... по фамилии Карнеев, рогожами торгует на Ильинке, новый иконостас иждивением своим поставил... А вот, Климента-Папы-Римского, бархатная хоругвь, та серебром вручную, малиновая-то, с колосиками... А во, гляди-ка, твой Иван-Богослов, замечательного писания, иконописец Пантюхов, знакомый мой...А вот, чернена по серебру, - Крещение Господне... Похвалы Пресвятыя Богородицы... Ильи-Обыденного... Николы в Гусятниках... Пятницы-Параскевы, редкостная хоругвь, с Бориса Годунова... а рядышком, черная-то хоругвь..темное серебро в каменьях... страшная хоругвь эта, каменья с убиенных посняты, дар Малюты Скуратова, церкви Николы на Берсеновке, триста годов ей, много показнил народу безвинного... несет ее... ох, гляди, не под силу...смокнул весь... ах, ревнутель, литейный мастер Овчинников, боец на "стенках"... силищи непомерной... изнемогает-то... а ласковый-то какой... хорошо его знаю... сердешного голубя... вместе с ним плачем на акафистах... Колышется-плывет сонм золотых хоругвей, благословляет нас всех, сияет Праздниками, Святыми, Угодниками, Мучениками, Преподобными... Кланюшка дергает меня за руку, губы его трясутся, и слезы в его глазах: - На конике-то белом... смотри-смотри... - Георгий- Победоносец, что в Яндове... Никола Голутвинский... Косьма-Дамиан... Вознесения на Серпуховке... Воскресение Словущего, в Монетчиках... Гляди, гляди... кремлевские начинают надвигаться!.. Тяжелые, трудные хоругви. Их несут по трое, древки в чехлы уперты, тяжкой раскачкой движутся, - темные стрелы-солнца, - лучи из них: Успение, Благовещение, Архангелы, Спас на Бору, Спас-Золотая Решетка, Темное Око, строгое... Чудовские, Двенадцати Апостолов, Иоанн Предтеча... - древняя старина. Сквозные, легкие - Вознесенского монастыря; и вовсе легкие, истершиеся, золотцем шитые по шелкам, царевен рукоделья, - царей Константина и Елены, церквушки внизу Кремля... Несут бородатые купцы, все в кафтанах, в медалях, исконные-именитые, - чуть плывут... И вот - заминка... клонится темная хоругвь, падает голова под нею... Бледное, серое лицо, русая борода... подхватывают, несут, качается темная рука... воздвигается сникшая хоругвь, разом, подхватывает-вступает дружка... - и опять движутся, колышась. - Триста двадцать семую насчитал!.. - кто-то кричит с забора, - во сила-то какая... священная!.. Гаечник Прохор это, страшный боец на "стенках". Про какую он силу говорит?.. - А про святую силу... - шепчет мне Кланюшка, от радости задыхается, в захлебе, - Господня Сила, в Ликах священных явленная... заступники наши все, молитвенники небесные!.. Думаешь, что... земное это? Это уж самое небо движется, землею грешной... прославленные все, увенчанные... Господни слуги... подвигами прославлены вовеки... сокровища благих... Кажется мне: смотрят Они на нас, все - святые и светлые. А мы все грешные, сквернословы, жадные, чревоугодники... - и вспоминаю о пироге. Осматриваюсь и вижу: грязные все какие... сапожники, скорняки... грязные у них руки, а лица добрые, радостно смотрят на хоругви, будто даже с мольбой взирают. - А это старая старина, еще до Ивана Грозного... присланы в дар от царя Византийского... Кресты Корсунские - запрестольные, из звонкого хрусталя литые... чего видали!.. - радостно шепчет Кланюшка. - А вот и духовенство, несут Спаса Нерукотворенного, образу сему пять сот лет, а то и боле. Великая Глава Спаса: темная, в серебре, тяжелая икона. На холстине Его несут. Певчие, в кафтанах, - цветных, откидных, подбитых, - и великое духовенство, в серебряных и злаченых ризах: причетники, дьяконы, протопопы в лиловых камилавках, юноши в стихарях, с рипидами: на золоченых древках лики крылатых херувимов, дикирии и трикирии, кадила... - и вот, золотится митра викарного архиерея. Поют "Царю Небесный". Течет и течет народ, вся улица забита. Уже не видно блеска, - одна чернота, народ. А на заборах сидят, глядят. Праздничное ушло, мне грустно... Архиерея монахи угощают, не прибудет. Дядя Егор кричит; "чего ему ваш обед, там его стерлядями умащают!" А у нас богомольцев привечают - всем по калачику. Проходит обед, парадный, шумный. Приезжают отец к концу, уставший, - монахи удержали. После обеда Кашин желает в стуколку постучать, по крупной, по три рубля ремиз, тысячи можно проиграть. Отец карт не любит, они в руках у него не держатся, а так себе, веерком, - гляди, кто хочет. А надо: гости хотят - играй. Играют долго, шумят, стучат кулаками по столу, с горячки, как проиграются. Дядя Егор ругается, Кашин жует страшными желтыми зубами, палит сигарки, весь стол избелил ремизами, даже не лезет выше, хоть и другой приставляй. Отцу везет, целую стопку бумажек выиграл. "Святые помогают!" - чвокает дядя Егор зубом, нехорошо смеется, все у него эти с языка соскакивают, рвет и швыряет карты, требует новые колоды. Накурено в зале досиня, дня не видно. А стопка у отца все растет. Кашин кричит - "валяй подо все ремизы, всмарку!..". Я ничего не понимаю, кружится голова, в тумане. - "Би-та...... как......у архимандрита!.. - гогочет дядя Егор и чвокает, - "монахи его устерлядили!..". От гомона ли и дыма, от жирного ли обеда, от утомленья ли всего дня... - мне тошно, движется все, колышется, сверкает... - я ничего не помню......Колышутся и блестят, живые... Праздники и святые лики, кресты, иконы, ризы... плывут на меня по воздуху - свет и звон. И вот, - старенькое лицо, розовая за ним лампадка... за ситцевой занавеской еще непогасший день... - Чего ж ты, косатик, повалился, а?.. - ласково спрашивает Горкин и трогает мою голову сухой ладонью. Он уж босой, ночной, в розовенькой рубахе, без пояска. Пришел проведать. - Уж и хорошо же, милок, как было!.. Прошел Господь со Святыми, Пречистую навестил. А мы Ему потрудились, как умели. Я спрашиваю, полусонно, - "а поглядел на нас?". - Понятно, поглядел. Господь все видит... а что?.. - А Пресветлый говорил вчера... Господь стро-го спросит: "как вы живете... поганые?" - Так Господь не скажет - "поганые"...- А как?.. - "Кайтеся во гресех ваших... а все-таки вижу, помните Меня... потрудились, на часок отошли от кутерьмы-то вашей"... Милостив Господь, и Пречистая у нас заступа. Наро-ду... половина Москвы было, так под икону и поползли все, повалились, как вот те под косой травка... в слезах, и горя, и радости понесли Пречистой... - Да... как травка?.. - Уж так-то хорошо, ласково... А папашенька-то нагрел грозителей-то, начисто обыграл, и не бывало никогда... к пяти будто тыщам вышло! Она ему вексельки малые и надодрали, и отдали... денег-то не платить, во как. Еще-то чего сказать?.. А Василь-Василича нашего сам преосвященный кафтаном благословил, теперь уж по спискам хоругиносец будет. А вот как вышло. У Ризположенского проулка было... уж недалгче от Донского, сомлел самый силач купец Доронин... хо-роший человек, ревнутель,.. большую хоругь нес, а день-то жаркий, ну и... И все-то притомились, не заступают принять хоругь, боятся - не осилят! Я Василича укрепил - "возьмись, Вася!" А он, знаешь, го-рячий у нас... - взялся! И так-то понес, как на крылах, сила-то у него медвежья, дал Господь. Ну, вот ты и повеселел малость... и спи, косатик, ангелы тебе приснятся... Не помню, снились ли ангелы. Но до сего дня живо во мне нетленное: и колыханье, и блеск, и звон, - Праздники и Святые, в воздухе надо мной, - небо, коснувшееся меня. И по сей день, когда слышу светлую песнь - "...иже везде сый и вся исполняяй..." - слышу в ней тонкий звон столкнувшихся хоругвей, вижу священный блеск.

Домашнее задание: Написать эссе « Как праздник Казанской иконы Божией матери стал государственным?».

3 задание  (1 час)

Комментированное чтение рассказа В.Добровой « Праздник» в журнале « Отчий край».

- Почему церковь в рассказе вызывает восхищение даже у людей некрещеных?

- Почему на праздник в церковь не пришли дачники, да и молодежи «раз, два, да обчелся»?

-Проповедь священника « В вашей многотрудной жизни», к кому и почему обращена?

- Почему православные праздники вызывают такое изменение в настроении  « … и на душе было светло и радостно»?

Домашнее задание: Подготовить сообщение «Чудеса и явления, дарованные людям Пресвятой Богородицей».

Задание 4 (1 час)

Создание и презентация мультимедийной презентации «Икона праздника».

3. Переходящие праздники. Пасхальный праздничный цикл (10 часов)

Познакомьтесь со статьей протоиерея Бориса Пивоварова и ответьте на вопрос: «Почему Пасха является самым главным праздником?». Какие слова вызвали у вас затруднения, дайте их толкования.

Чтение с остановками  и работа по вопросам с рассказом Романа Кумова « Пасха красная. Картинки далекого детства».

- Проследите по тексту и сравните празднование праздника Пасхи  в  рассказе Р.Кумова и  в настоящее время.

Домашнее задание: Письменно ответьте на вопрос: « Изменилось ли отношение к этому празднику  в современной России?»

Прослушайте Тропарь к Пасхе в исполнении ансамбля « Конкордия» и высказывание святителя  Луки  (Войно-Ясенецкий): «...Что это за удивительный тропарь величайшего из праздников, столь дорогой для нас и столь непонятный для нехристиан, вызывающий даже их насмешки? Огонь может ли быть потушен огнем? Тьма может ли просветиться тьмой? Зло может ли быть побеждено злом?», ответьте на вопросы:

Справка: Подобное подобным не уничтожается, а только противоположным. Огонь угашается водой, тьма разгоняется светом, зло побеждается добром.И, тем не менее, вопреки этому всеобщему закону, Христос Своею смертью попрал смерть.Какую смерть? Духовную смерть. Ту смерть, сущность которой есть отчуждение от Христа-Бога, Который есть Любовь, Путь, Истина и Жизнь. Духовная смерть есть отвержение пути добра, любви и истины, и предпочтение ему другого пути - пути зла, ненависти и лжи.А этот путь от диавола, врага Христова, ибо он есть отец лжи, ненависти и зла. Итак, духовная смерть от диавола.Эту смерть попрал Христос безмерным и неиссякаемым потоком любви Божественной, излившимся с креста Голгофского. Ненависть диавола к роду человеческому побеждена любовью Божией к нему.Итак, не нарушен всеобщий закон, по которому подобное не может быть преодолено подобным, а только противоположным, и истинно то, что Христос Своей смертью попрал смерть.Крестом Христовым связан князь, господствующий в воздухе (Ефес. 2, 2), и возлюбившим Христа дана сила для борьбы с ним и могучая защита от него.Не менее удивительна и вторая часть тропаря: "и сущим во гробех живот даровав". Не только удивительна, но и Божественным светом драгоценнейшей надежды озаряет сердца наши. Если Христос воскрес, то мы воскреснем в телах наших. Ибо Он воскрес из мертвых, как первенец из умерших, положив начало всеобщему воскресению."Ибо как смерть чрез человека, так чрез человека и воскресение мертвых.Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут" (1 Кор. 15, 21-22).Итак, не только духовную, но и телесную смерть упразднил Христос Своим крестом и воскресением. Но это уже всецело дело всемогущества Божия, и нам нет надобности рассуждать об этом по законам природы, ибо и они созданы Творцом всего, и Он волен действовать не по ним, а по неведомым нам законам Его Божественного ума и воли.Приидите же, поклонимся и припадем ко Христу, избавившему нас от смерти духовной и уничтожения телесного. Аминь.

Чтение с остановками  и работа по вопросам с рассказом Романа Кумова «Святая ночь».

- Почему автор использует в тексте курсив, что он хочет этим подчеркнуть?

- Найдите в тексте подтверждение тому, что в эту ночь герой не смог бы совершить дурное дело?

- Какие  чувства возникают у вас после прочтения рассказа?

Домашнее задание:  Написать эссе «Как не стать «разбитым сосудом»?.

Индивидуальное задание: сообщение о В. Макееве.

Чтение с остановками  и работа по вопросам с рассказом  В. Макеева « Пасха».

Домашнее задание: Написать эссе « Традиции  празднования  Пасхи в моей семье»

Прочитайте стихотворения волгоградских поэтов Т. Брыксиной и В. Овчинцева, выберите понравившееся и проведите литературоведческий разбор.

Три дня до Пасхи... Вымыть окна,
Половички перетрусить,
Спалить бесцветные волокна
Обид, прощенья попросить
У Бога за свое унынье,
Покрасить яйца шелухой,
Кармином, риванолью, синью
И даже зеленью сухой.
Почти не есть и делать, делать
Хоть что-нибудь, хоть как-нибудь,
Пока, подбадривая тело,
Душа торит пасхальный путь.
И вот канун... Средь ночи черной,
С полуулыбкой на лице,
Заснуть смиренной и покорной
И не заплакать об отце.

За тыщу верст прости, мой милый,
Что в звоне золотого дня
Одни лишь птицы над могилой
Тебе расскажут про меня.
И я махну тебе рукою
Сквозь кущу солнечных ветвей —
Слезинкой не обеспокою
Души заплаканной твоей!

Домашнее задание: Подготовить сообщение на тему «Православные народные обычаи подготовки и празднования Пасхи».

Станьте участником фольклорной реконструкции «Пасха в Волгодонье».

- Подберите видео или фото-ряд  для старинной казачьей песни «Не для меня».

Не для меня придет весна,

Не для меня Дон разольется,

И сердце девичье забьется

С восторгом чувств не для меня.

Не для меня цветут сады,
В долине роща зацветает,
Там соловей весну встречает,
Он будет петь не для меня.
Не для меня текут ручьи,
Текут алмазными струями,
Там дева с черными бровями,
Она растет не для меня.
Не для меня придет Пасха,
За стол родня вся соберется,
Вино по рюмочкам польется,
Но праздник будет без меня.
А для меня – кусок свинца,
Он в тело белое вопьется,
И слезы горькие прольются:
Такая жизнь, брат, ждёт меня.

- Познакомьте своих одноклассников со старинными народными играми на Пасху, очень популярными в нашем крае.

 Справка: Игры с крашенками .

1. Ребята раскладывают на столе принесённые яйца и накрывают их шапками. На столе лежат так же шапки, под которыми ничего нет. Затем шапки водят по столу. Один из участников игры в это время находится в другой комнате. Его зовут и спрашивают: "Где коки паришь?" Водящий и, если там есть крашенки, забирает их себе. Игра продолжается до тех пор, пока все крашенки не разберут. Кто удачливее, у того больше всех яиц
2. Катание яиц. Устраивали эту игру так: устанавливали деревянный или картонный "каток" и вокруг него освобождали ровное место, на котором раскладывали крашеные яйца, игрушечки, незамысловатые сувениры. Играющие дети подходили по очереди к "катку" и катили каждый свое яйцо. Выигрышем становился тот предмет, которого яичко коснулось.
3. Собиравшиеся на Пасху дети очень любили искать яйца в квартире или в саду. Кто-нибудь из старших заранее прятал картонные, бумажные или пластиковые яички с сюрпризами. Чтобы получить сюрприз, надо было отыскать яйцо. Если детей было много, они делились на "команды", и каждая команда старалась выиграть, найдя как можно больше яиц в отведенное для этого время.
4. Соревнуются, чьё яйцо будет дольше крутиться. По команде дети одновременно раскручивают свои крашенки. Чьё яйцо дольше крутится, тот и победитель, он забирает яйцо проигравшего.
5. Играющие садятся у стен комнаты друг против друга и катают крашенки. Крашенки сталкиваются. Чьё яйцо разбивается, тот отдаёт её сопернику.
6. Крашенки катают с горки. Чьё яйцо дальше укатится, тот и победитель. Он забирает крашенки остальных.
7. Бой крашенками. Играющие выкрикивают: "Раз, два, три! Моё яйцо, окрепни! К бою готов!" Игроки бьют крашенками любой стороной, обычно острой. Чьё яйцо разобъется, или даст трещину, тот проигравший.
Указания к проведению: в эти игры можно играть везде. Чем старше дети, тем более сложные варианты им можно предлагать. Можно играть вдвоём, однако с большим количеством они проходят интереснее.
Проинсценируйте обряд празднования Пасхи у донских казаков.

Задание 8 (2 часа)

- Создание и презентация мультимедийной презентации «Традиция празднования Пасхи».
- Написание сценария и его презентация перед обучающимися младших классов.

Праздник, творческая мастерская, конференция – обобщение всего курса.

• Основная литература

1. Сурова, Л.В. Церковный год: Беседы о православии. – М.: Паломник, 2000. – 397 .

2. Священник Алексий Мороз, педагог В.С. Безрукова.  Образ русской школы. СПб, Сатис, 2002 160.

3. М.Громыко, А.В.Буганов. О воззрениях русского народа – М.: Паломникъ, 2000. – 541 с.

4. Громыко М.М. Мир русской деревни. – М.: Молодая гвардия.1991. -  446 с.

 

• Дополнительная литература

1. Православный церковный календарь (на текущий год) Изд. Московской Патриархии.

2. Коняев Н.М. Русский хронограф. СПб, 2000.

3. Некрылова, А.Ф., Головин В.В. Уроки воспитания сквозь призму истории / А.Ф.Некрылова, В.В.Головин.- СПб., 1992.

4. Покровский, Е.А. Детские игры преимущественно русские: (в связи с историей, этнографией, педагогикой и гигиеной).- СПб., 1994.

5. Митрополит Антоний Сурожский. Воскресные проповеди. — Минск,2005

6. Дни Господни. Песнопения православных праздников. СПб, Ижица, 2003

 

• Литература для учащихся

1. Шмелев И. Лето Господне. Любое изд.

2. Кумов Р.П., Избранное/ Р.П.Кумов; сост.В.И.Супрун. - Волгоград: Изд-во ВГИПК РО, 2008.-564с.

3. Круг светлых дней. М., 1992

4. Иванова С.Ф. Введение в храм слова. Изд. 2-е. М., 2005

5. Первая книга о православной вере. М., 1999

6. Первый раз в храме. Изд-е Сретенского монастыря. М.. 2005

7. Евангелие. Синодальное издание.

8. Детская Библия. М., 1995

9. Рождественские песнопения. Сб. музыкальных произведений. СПб, 1994. Изд. Храма иконы Владимирской Божией Матери.

10. Немного о главном: сб. стихов / Николай Викулин. – Волгоград: Типография « Стиль - сервис», 2006.- 48 с.

11. Публикации местных авторов в журнале « Отчий край».

• Перечень видео - и аудиопродукции

1. «Дом Божий». Учебный фильм о православном храме, праздничных службах, о правилах поведения в храме. Л.А. Голубкова. СПбАППО, 2005.

2. Умозрение в красках. Фильм. В. И. Матвеевой.

3. «Славяне» - фильм из серии «Этнографический музей Ленинграда». Леннаучфильм, 1989.

4. Круг светлых дней.  СD-диск. Кафедра  истории педагогики СПбАППО

5. Иконы двунадесятых праздников -  печатная или мультимедийная продукция.

6. А. Доре. Иллюстрации к Библии.

7. Песнопения двунадесятых праздников – аудиокассета (аудиодиск)

8. Колокольные звоны

• Интернет-ресурсы:

www/http: upm.orthodoxy.ru  - сайт «Духовное просвещение» СПбАППО. В разделе «ссылки» содержится навигатор по сайтам РУНЕТ, содержащим информацию, необходимую для работы по данной программе.